Самое время для новой жизни - стр. 5

Чак остался у бара и принялся клеить каких-то малолеток, а мы с Линдси заняли столик в дальнем углу, заказали по коктейлю “Камикадзе” и кувшин “Сэма Адамса” на закуску.

– Как Элисон? – спросил я.

Музыкальный автомат крутил очередную приставучую модную песенку из тех, что постепенно вытесняли с радиостанций нормальную музыку, поэтому мне приходилось орать. Время от времени я ловил себя на мычании в такт и от этого ненавидел песенку еще больше.

– По-прежнему любит его. За все хорошее, что сама же для него и сделала, – Линдси разлила пиво в пластиковые стаканчики. – Говорит, еще немного, и он дойдет до ручки.

– Сама как думаешь?

– Не знаю. То, что он сегодня устроил, – свинство даже по меркам кинозвезды.

Я согласно покивал:

– Да, его не на шутку занесло.

Мы немного помолчали, потягивая пиво.

– Как Сара? – спросила Линдси.

– Ты здоровьем ее интересуешься?

– Ладно, оставим это. Извини.

Я посмотрел в сторону бара: Чак хохотал как ненормальный на пару с очередной брюнеткой, маечка на брюнетке была такая тесная, что я со своего места мог разглядеть очертания ее пупка. На голове Чака, в том месте, где волосяные луковицы упорно игнорировали ежедневные атаки средства от облысения, играл световой блик. Чак, можно сказать, соревновался с собственными волосами и, пока они не покинули его окончательно, хотел затащить в постель как можно больше женщин.

За пару недель до дня рождения Линдси мы с Чаком ездили на выходные в Атлантик-Сити, я как-то случайно зашел в наш номер в отеле-казино “Трамп” и увидел Чака, который, стоя в полотенце перед зеркалом, выдавливал из пипетки себе на лысину средство для роста волос.

Так я стал нечаянным свидетелем глубоко интимного ритуала, подобно тому офицеру из пятой серии “Звездных войн”, что застал Дарта Вейдера без шлема. Волосы Чака еще не высохли и торчали пучками, как ро́жки или ростки на картофелине, а между этими пучками зиял, словно оголенная ткань, розовый череп. Чак обернулся ко мне, все еще держа пипетку над головой, будто дирижерскую палочку, смущенно улыбнулся и сказал: “Мне уже терять нечего”.

– Хорошо ему, – Линдси кивнула в сторону Чака. – Везде он кого-нибудь да подцепит.

– Человек с молотком всегда найдет, куда забить гвоздь, – сказал я.

Ее глаза улыбнулись мне над краешком стакана.

– Зачем он это делает, как ты думаешь? – Линдси отставила стакан.

Я вскинул на нее глаза.

– В смысле, понятно зачем, – поправилась она. – Я о другом: почему он спит со всеми подряд? В университете – ладно, своего рода обряд инициации. Но когда в тридцать продолжаешь в том же духе, рискуешь показаться чуточку…