Самое чёрное сердце - стр. 43

— Киро, от героя до маньяка — даже не шаг, а полшага. Случайная жертва, чуть больше ненависти от тех, кто только вчера говорил тебе спасибо, — и вот уже блистательная охотница на тварей сама становится такой же тварью. — Сейчас бы сесть или хотя бы облокотиться о стену, но я сдержался — неохота отстирывать с пальто кровь этой зеленорожей мрази. — А мы так и вовсе не герои, никогда ими не были. Мы наёмные убийцы на службе у государства. Всё, что нас отличает от ассасинов — работа за оклад. И то, что мы сами должны искать тех, кого нужно убить. Доказывать, что их нужно убить.

Киро сокрушённо покачала головой, выдохнула облачко дыма и снова судорожно затянулась.

— Но я и есть тварь, — произнесла она негромко и почти жалобно. — Впервые приходится объяснять очевидное, ведь, знаешь, мне никто и никогда не позволял забыть об этом. Что бы я ни сделала, сколько бы ни старалась! Я стала маршалом просто потому, что хотела защитить людей от сидхе… Но Алькасару не герои нужны, а палач. Крысолов с дудочкой. Чума, которой пугают бессмертных тварей. И они боятся. Лишь у пары-тройки из них достанет храбрости просто произнести вслух — Мери́г Майред Мор.

— Мериг Майред Мор? — повторил я машинально — сказалась любовь к новым незнакомым словечкам. — И это…

Киро вздрогнула, чуть пошатнулась, и сквозь марево табачного тумана я вдруг на миг увидел, какая она на самом деле — с кожей оливково-зелёного оттенка, чуть сияющей золотом на висках и острых скулах, и с плавно изогнутыми рогами, словно выточенными из эбенового дерева. С чёрными глазами, в глубине которых парой крошечных пульсаров мерцали пурпурные искры.

Немного жуткая, но не отталкивающая. Совсем нет. Наоборот даже.

— Имя. Истинное. Не разбрасывайся им почём зря, я ведь услышу, — бесстрастно пояснила Киро, взмахом руки вернув себе привычную расцветку. — К чему я вообще вела? Ах, да! Я делаю то, что от меня требуется. Говорю с сидхе на их языке. Они не понимают людских законов, не знают морали, любви, жалости… только силу и жестокость. Будем с ними как с людьми — и нас просто сожрут. Всех нас. Такие дела, чувак.

— Аргументы убедительные, не спорю. Вот только однажды, рано или поздно, ты с ними перегнёшь. И тогда мы с тобой распрощаемся. Даже могу сказать, что будет дальше.

Я затушил сигарету о стену. Хотел было бросить тут же, но вспомнил, в каком… натюрморте сейчас нахожусь, и сунул окурок в карман. Киро повторила за мной.

— Сначала ты лишишься всех рамок. Тех самых, бюрократических. Постепенно вокруг тебя будет всё меньше людей. Это неизбежно, не смотри на меня так — у ребят слишком много работы, чтобы проводить время с тобой. Безнаказанность и одиночество — и вот уже ты сбрасываешь с крепостной стены своего брата. Редкостного ублюдка, для которого пуля в башке — слишком гуманная смерть. Но брата. Затем силком влюбляешь в себя девчонку, которая тебе нравится, и она понемногу сходит с ума. А потом бежишь. Так далеко, как можешь, чтобы заглушить отвращение к себе — и дай Тьма, если тебе на пути попадётся тот, кто сможет вытащить тебя из этой задницы. Потому что если нет… Ты знаешь, как быстро выписывают лицензии на ликвидацию, когда пригорает.