Самоанализ - стр. 30

Например, если А. создал защитную веру в силу разума и предвидение, он будет не только переоценивать все, чего можно достичь умом, но и особо гордиться силой своего интеллекта, логикой своих суждений и предсказаний. Его представление о собственном превосходстве над другими прежде всего будет продиктовано его убеждением в превосходстве своего ума. И если В. кажется, что он не может полагаться на себя и нуждается в «партнере», который сделает его жизнь содержательной и направленной, он будет склонен переоценивать не только всемогущество любви, но и собственную способность любить. Он ошибочно примет свою потребность «виснуть» на другом человеке за способность к большой любви и будет особо гордиться этой иллюзорной способностью. Наконец, если С. присуща невротическая потребность справляться с любой ситуацией только собственными усилиями, быть самостоятельным любой ценой, он будет чрезмерно горд тем, что он умелый и уверенный в себе человек и никогда и ни в ком не нуждается.

Поддержание этой веры (для А. веры в необыкновенную силу ума, для В. – в свою любвеобильную натуру, для С. – в способность самостоятельно решать дела) становится такой же навязчивостью, как и те невротические наклонности, которые ее вызвали. Но гордость обладанием этими качествами чувствительна и уязвима, и на то есть веские причины. Ее основание недостаточно прочно. Она покоится на слишком зыбком фундаменте и содержит слишком много иллюзорных элементов. Фактически это скорее гордость качествами, которые нужны человеку для осуществления своих невротических наклонностей, а не теми, что ему реально присущи. Так, например, В. неспособен сильно любить, но вера его в это качество позволяет ему не замечать фальшивость собственных целей. Если он хоть немного усомнится в своей способности любить, то вынужден будет признать, что на самом деле ему нужен не тот, кого он будет любить, а тот, кто посвятит ему свою жизнь, не получая ничего взамен. Это означало бы такую серьезную угрозу его защищенности, что реакция его на соответствующую критику оказалась бы смесью паники и враждебности, в которой преобладало бы одно или другое. Точно так же А. будет реагировать крайним раздражением на любое сомнение, которое может хоть как-то бросить тень на справедливость его суждений. С другой стороны, С., гордый тем, что ни в ком не нуждается, непременно будет испытывать огромное раздражение при малейшем намеке на его неспособность справиться с чем-либо без посторонней помощи или совета. Тревога и враждебность, порождаемые такими покушениями на драгоценный образ себя, еще более нарушают отношения невротика с другими людьми и тем самым принуждают его еще крепче держаться за свои защитные приспособления.