Сами о себе. На рубеже тысячелетий - стр. 50
Последняя из десяти заповедей предостерегает от зависти, от желания получить чужое. Между тем, зависть – движущая сила революции. Зависть заставила тысячи людей поддержать лозунг «Грабь награбленное». Павел Корчагин, работая до революции в буфете, ненавидит официантов за то, что они получают щедрые чаевые. «Злобился на них Павка… гребут в сутки столько – и за что?» Именно злоба и зависть к богатым приводят его в лагерь коммунистов. <…>
Итак, Ленин был честнее коммунистов начала ХХI в., пытающихся придать большевицкой морали вид общечеловеческого гуманизма.
С. Шешунова
Все они глупы, жестоки, слабосильны, паскудны и мелочны. Они боятся незнакомых, в каждом слабаке подозревают сильного и лебезят перед ним, а сильных не узнают и насмехаются над ними – за что часто получают по морде; мнимые обиды помнят всю свою недолгую жизнь, зато смертельные оскорбления сразу же забывают – если им, конечно, что-нибудь пообещать…
Б. Штерн
Когда пожилая избирательница говорит мне, что мечтает лишь об одном: прийти в ресторан вечером и всех – ну, этих, зажравшихся! – перестрелять, я понимаю, отчего она такая. Она наверняка не садист и не маньяк. И допускаю, если даже представится ей возможность нажать на гашетку, вздрогнет в последний момент. Она просто ненавидит богатых. Так её учили, так она учила… Она убеждена – и нет сильней этой её веры, – что в нашем обществе имеют большие доходы лишь те, кто ворует, берет взятки или спекулирует налево-направо. Её ненависть – социальна. Она революционна. Она снова, как и когда-то, разрушительна. И потому по тем, кто живет лучше, чем я, – огонь! <…> А общество, испуганное разгулом преступности, само продолжает ковать эту преступность. И увы, довольно успешно.
Ю. Щекочихин
Я понимаю, когда подростки с мясом рвут телефонные трубки и разбивают автобусные остановки: чёрт его знает, чьи телефоны, чьи остановки? (Ломать, что нельзя украсть, – в этом что-то есть родное!) Но понимаете ли вы, когда они с такой же удалью громят дачные домики в Подмосковье? Да потому что и то, и другое – ничьё: не считать же эти телефонные будки собственностью Моссовета, когда давно известно, что у Моссовета одна реальная собственность – милиционер у входа? Ничьё! Одно абстрактно-государственное ничьё: да пропади оно всё пропадом! О другом – частном, собственном – забыли, выбили, заставили стыдиться самих себя и научили стыдиться своих детей. Очнемся ли мы? Используем ли шанс войти в цивилизацию? Выберемся ли из нищеты?
Ю. Щекочихин
В России не говорить глупостей и говорить правду – это очень серьезная работа.