Самайнтаун - стр. 10
Ах, если бы у Джека и впрямь были зубы…
Он снова остановился на полушаге, но на этот раз не ради кофе, а ради фетровых шляпок за витриной торгового центра – единственного во всем Самайнтауне. Иногда Джек цеплял их на скрюченный тыквенный хвостик, пока те не срывал и не уносил ветер. Джек никогда не пытался их поймать – просто провожал взглядом, наслаждаясь тем, что у него вообще есть взгляд. Джек видел, как видят все прочие люди (по крайней мере, был свято в этом убежден), а еще мог моргать, закатывать и закрывать глаза, которых у него не было; слышать звуки, хотя не имел ушей; и чувствовать те самые запахи, которые стали единственной его отдушиной. Когда‐то он решил, что все это уже дорогого стоит для парня, у которого, по логике, не должно быть даже мозгов, и решил радоваться тому, что имеет. Даже если сложно. Даже если иногда кажется, будто оно не имеет никакого смысла.
Джек прошел до бакалейной лавки, где обычно в октябре как раз ремонтировали крышу после затяжных дождей, и сунул первому встречному выдохшийся стаканчик с кофе, который уже отдал ему все свои запахи. Затем Джек завернул за угол…
И чуть не наступил на тыкву с голубой свечой.
– Ой, осторожно! Мы переставили их, чтобы починить лестницу. Прости!
Джек отшатнулся к дверному проему лавки, откуда вышел тучный пекарь с тестом, налипшим на пальцы, и белым кондитерским колпаком. Джек глянул на него мельком, а затем снова посмотрел на тыкву – совсем крохотную по сравнению с его, но один в один с такой же рожицей. Из нее, однако, текла вовсе не тьма, а холодный зернистый свет. Голубой, как и пламя жемчужной свечи, вставленной внутрь, горящей, да не сгорающей. Все свечи, подожженные от той самой – они с Розой прозвали ее Первой, – на нее походили. Благодаря им тыквы никогда не портились, не гнили и не порастали плесенью, будто сделанные из папье-маше. На пороге бакалейной лавки таких всегда было три, а чуть дальше, у входа в парикмахерскую, – еще четыре. У ворот музея кукол же и вовсе собралось целых восемь вместе с тюками сена и марионетками. Все они смотрели на Джека по-своему: кто‐то зловеще, кто‐то с насмешкой, а кто‐то с пониманием, словно разделял его ношу. В каком‐то смысле так оно и было, ведь каждая подобная тыква хранила в себе кусочек такой же несгорающей души.
– Все нормально. Даже если раздавить одну, ничего не случится, – отмахнулся Джек и перекатился с пятки дерби на носок, взирая на двухэтажную бакалею: одновременно и магазин, и жилище, где наверху обосновались хозяева. Ремонт здесь явно шел капитальный: вход завалило банками с краской, а с потолка осыпалась старая шпаклевка и свисали окислившиеся провода. – Нужна помощь?