Самая темная луна - стр. 29
Вот, значит, что меня теперь ждет – душевный раздрай. Чтобы Остин был со мной откровенен, я должна примириться с его решением и надеяться на лучшее. Однако я страшно злюсь и ничего не могу с собой поделать.
– Я спрашиваю, потому что переживаю за Мендосу. С ним постоянно Каэл, то вытаскивает из какой-нибудь истории, то отговаривает от непоправимой глупости. Если Мендосу бросит жена… – Я сглотнула ком в горле. – Это будет ужасно.
– Да… Он тогда точно с катушек слетит. Надеюсь, Глория выдержит. У них трое детей, и, кроме нее, с Мендосой никто не умеет справляться. Ну, еще Мартин.
Я ощутила на себе взгляд брата, но продолжила смотреть на дорогу.
– Это чертовски трудно. Военный образ жизни. Мы в нем выросли, мы в курсе, – проговорил Остин. – Однако я подписал контракт всего на три года. Заработаю денег на колледж, сэкономлю на жилье. Машину смогу купить. В общем, перестань за меня переживать… Слушай, ну прости, что я сделал все тайком. Будь у меня еще один шанс, я не стал бы ничего скрывать. Хотя в армию все равно пошел бы.
Вот как с ним спорить? Я чувствовала грусть, злость и продолжала думать о Мендосе, о том, как тесно его жизнь переплелась с жизнью Каэла.
– Я понимаю твое отношение к армии. Я сам к ней так относился, ты же знаешь. Только у меня нет денег на колледж.
– Нам обоим выделили стипендии для профессиональных курсов, – напомнила я. – Лично я свою использовала.
Остин закатил глаза, откинулся на сиденье.
– Ну да, ну да. А еще ты умнее меня. Я бестолковый неудачник, меня один раз арестовали…
– Почти два раза. Вместо тебя арестовали и обвинили Каэла.
– Я не виноват!
– В его задержании – да, не виноват. Ты виноват в том, что мы там оказались. Прилетели спасать твою задницу.
Остин вскинул руки.
– Да, да, прости! Не мог же я бросить девчонку, парень ей угрожал, а я ничего другого не придумал.
Я почти не помнила лиц тех молодых полицейских, зато отчетливо помнила, как они без единого вопроса замахнулись черными дубинками. В голове прозвучал голос Каэла: «Так оно и бывает, когда молодежь учат убивать, а не укрощать».
Каэл попытался вытащить Остина из неразберихи, но сам стал мишенью.
– Я ведь попросил прощения за ту историю. Кари, я стараюсь изо всех сил! Да, иногда еще косячу, но уже меньше, чем с дядей Майком.
Я перестроилась в скоростную полосу, обдумывая слова брата.
– Научись прощать, Кари. По-настоящему. Я понимаю, ты разозлилась, потому что я тебе не сказал. Паршиво вышло, согласен. Только мы давно выросли, я не могу держать детские обещания. Я тогда не знал, как весело жить самому.