Самая темная чаща - стр. 37

Бен вывел «Фольксваген» на дорогу. Была всего половина четвертого. Джек поджидал их на крыльце, приветственно подняв руку. Дождь перестал, но трава все еще поблескивала искрящимися каплями.

Бен опустил окно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – А как же запрет помогать?

– Не помогать, а просто предупреждать, – возразил Джек, и его глаза – на фоне темной кожи и темных волос – вспыхнули особенно ярким серебром. – Я же хожу к вам в гости по обычным дням. Так что решил сделать вид, что сегодня обычный день.

Хэйзел вылезла из машины.

– Нашли что-нибудь? – спросил Джек, явно надеясь услышать отрицательный ответ.

Бен пожал плечами:

– Может быть.

– Я просто хочу, чтобы вы уяснили, – сказал Джек, обернувшись к Хэйзел, но давая понять, что обращается к ним обоим. – Его пробуждение – не случайность. И что бы ни произошло дальше, это тоже не будет случайностью.

– Не имеет значения, – заявил Бен, направляясь к дому. – Мы все поняли, окей? Страсти и прочие мордасти.

Дверь захлопнулась у него за спиной.

– Что с ним? – удивился Джек.

– Влюбился, – ответила Хэйзел, заставив себя улыбнуться. Она тоже удивилась, что Бен оказался до такой степени безразличен к предупреждениям.

– Вы все, – тихо пробормотал Джек, как будто самому себе. – Весь город влюбился.

Хэйзел вздохнула:

– Пойдем. Поможешь мне с бутербродами. Я и тебе сделаю.

Он не стал спорить.

На кухне Джек нарезал сыр, а она намазала на него горчицу. Тем временем Бен просматривал свою одежду, подбирая что-нибудь, что оказалось бы впору рогатому мальчику. Выбор пал на серую толстовку с капюшоном, пару джинсов и две пары черных боксеров. Каждый предмет он принес на кухню и заручился одобрением сестры и друга.

Хэйзел нашла на чердаке спальник и ботинки и вытрясла всех пауков на лужайку. Они заварили кофе, добавили сливки и сахар и наполнили рогатому мальчику большую кружку-термос, а себе – по маленькой. Затем Бен аккуратно сложил подарки в корзинку, добавив к ним батончики мюсли, газировку, коробок спичек, который Джек аккуратно завернул в пакет, и мешочек крендельков.

Когда они втроем зашли в разрушенный дом, на столе больше не было золотого кинжала. Рогатый мальчик приходил, но снова ушел.

Записка тоже исчезла.

Одаренный – так называли Бена с тех пор, как эльфийка прикоснулась к его лбу, на нем расцвела красная отметина, и он вернулся домой, способный слышать и сочинять зачарованную музыку. Одаренный – когда на детской гавайской гитаре он сочинял песни, которые не мог повторить ни один взрослый. Одаренный – когда он так выстукивал мелодию на ксилофоне, что приходящая няня не могла сдержать слез.