Самая страшная книга. Беспредел - стр. 23
Приметы они толком не описали. Каждый свое твердил, даже в цвете волос не сошлись. Но любопытно вот что: туда шла, с Лёнчиком, так они и внимания не обратили, а как обратно – заинтересовались, вслед стали пялиться… Видать, прав Витасик про запахи, и этих самым краешком зацепило.
В общем, стал я девок конкретно бояться. Что, если ошиблись парни и чувиха та местная, просто не встречалась им?
Пустым я к Витасику через неделю пришел, без улова.
А он пачечку листков протянул: вот, мол, как я историю твою изобразил.
Посидел, почитал… Фигня какая-то. Да разве я так базарю? «Спермотоксикоз», «эксперимент», «томление духа»… За этакие слова в приличной компании и по щам прилететь может.
Но Витасик сказал: так надо. Он историю на сайт собрался заслать, хренотой такой занимающийся, на конкурс какой-то, там мат через слово не в жилу, – выложить можно, не запрещают, да не дочитает никто. Ну, надо так надо…
И напоследок. Тем парням, кто Витасикову писанину одолел: берегите себя, в натуре. А если заметите, что, как тёлке своей вдуете, так потом целый день без сил и ничего не хочется, – линяйте от нее, бросайте всё и линяйте.
И еще: грибы с синькой никогда не мешайте, херня получится, а не кайф, проверено.
Юрий Погуляй
Уткоробот и злобные свиньи
Красный Уткоробот преодолел море лавы и вышел прямиком к порталу. Стальные ноги дымились от жара, но Уткоробот не боялся. Он встал напротив Злобной Свиньи и поднял раструбы огнеметов.
– Сдавайся, злодей! – прокричал Уткоробот.
– Нет. Аха-ха-ха! Я порабощу эту планету!
– Я не дам тебе это сделать!
– Аха-ха-ха! Тогда ты познаешь мой гнев! – последнюю фразу увлекшийся Миша произнес вслух. Замер. Красный карандаш застыл над листком бумаги. Шея сама втянулась в плечи.
– Придурок! – немедленно отреагировали сзади. Кулак больно ткнул в спину.
– Кто обзывается, тот так и называется! – буркнул Миша, не оборачиваясь.
Весь класс смотрел на него. Учительница вышла, оставив первый «Б» на рисование. Она часто так делала, а когда возвращалась, от нее неприятно пахло. От папы так пахло, когда приезжал дядя Олег, и они на весь вечер запирались в кабинете и смотрели взрослые фильмы, а потом выносили оттуда пустые бутылки.
– Факт! Факт! – Сидящий на последней парте Гаврила вытянул средний палец.
– Это плохо! – сказал Миша.
Недавно он спросил у родителей, что значит средний палец и слово «факт», и, пока папа странно улыбался, поглощая суп, мама напряженно объясняла, что так делают только плохо воспитанные мальчики. Что это неприлично.
– Мишенька-писенька, – продолжил Гаврила.