Самая страшная книга 2025 - стр. 53
Отстранилась гибким движением в полумрак, сдернула вдруг через голову футболку, заломила руки за спину, расстегивая лифчик. Осталась в брюках-«бананах», белея телом и маленькой девичьей грудью.
– Что неправильно, отличник ты наш?
Я молчал, в голове тяжело и сладко бухали кувалды, щеки пылали. Голышом сестренку видел не в первый раз – как иначе, если с детства жить в одной комнате? – но тогда все было по-родственному, с дурацкими шуточками и шпильками. Сейчас ее тело светилось запретной белизной, а у меня закончились слова.
– Отвернись, чего вылупился? Бесстыжий! Все отличники извращенцы, в натуре!
– Кто тебя так?
– Да какая разница?! Козлина один! – Вика наконец смутилась, принялась искать домашний халат. – Все вы козлы, даже ты закозлишься, когда подрастешь. Все вы…
– Это Медяк? Я его убью!
– Никого ты не убьешь, малыш, да и не надо. Это наши с ним дела. Ты прости меня, я сегодня дура пьяная. Очень спать хочу…
Уснула она не сразу. Рыдала тихонько в подушку, да и мне не спалось. Выключил бра и таращил глаза в потолок, а стыд во мне перемежался со злостью. Я, наверное, очень плохой брат! Извращенец и трус, реально! Конченое говно! С этими мыслями ухнул в забытье, проснулся уставший, и Виктории, к счастью, дома уже не было. Ушла в свою первую смену, а может, и видеть меня не хотела после вчерашнего.
С обеда до вечера маялся в школе, подбирая крутые слова, вспоминал каратешные блоки с ударами, представлял себя пионером-героем или Брюсом Ли. На задворках сознания болталась спасительная мысль: Вика права, это их с Медяком дела, очень взрослые. Не должны сопляки впрягаться за старших, наоборот все должно быть!
Придя к такому трусливому выводу, успокоился и дальше сидел расслабленно. Удивился, когда ноги после уроков вдруг сами понесли меня за угол школы. Марику с Саней благородно посоветовал идти домой, а они с не меньшим благородством отказались – дружба же: один за всех, и все за одного! Вот так, любуясь собой, мы вышли на школьные задворки, а дальше романтика кончилась.
Медяк, вопреки моим тайным надеждам, был там, да еще и с тремя корешами. Сидели на трубах теплотрассы, на нас уставились с ленивым удивлением. Как волки на дичь, которая вдруг сама пришла к их логову.
– Гля, обсосы, – оценил наше появление кто-то из четверых. – Вы чё тут забыли, перхоть? Кто такие?
– Вот этого я знаю, – кивнул Медяк на меня, приподнялся с трубы. Не самый здоровый из четверых, но самый плечистый, широколицый, заросший рыжей щетиной. Взрослый парень, способный меня щелбаном опрокинуть. – Брательник моей сучки… Ну, вы поняли.