Самая страшная книга 2025 - стр. 18
– Если тебе в головушку придут какие-нибудь шальные мысли, – предостерег пацан, – я пальчики-то разожму. Может, успеешь поймать что. Может, нет.
Напрасное предупреждение – в голове Киры не осталось никаких мыслей. Лишь мучительно колотилось что-то увесистое, оглушающее, жаркое. Она закатила глаза и…
Ее пересохшие губы погрузились в рыхлое и мертвенное, как ведьмина подмышка. Небо окатило жирным запахом грязи. Она скорее ощутила, чем услышала протяжное «О-о-о!» белобрысого. А еще почувствовала, как мясистые чешуйки плоти зашевелились. Это был самый короткий поцелуй в ее жизни, но она почувствовала.
Кира выпрямилась так резко, что заломило в висках. Даже на крик не осталось сил – все были сожраны невообразимым отвращением. Она убьет белобрысого, свернет его цыплячью шею, она…
Она не сделала ничего. Просто стояла навытяжку перед стражем таксофона, забыв как дышать. И что-то настырно тыкалось ей в кулак. Кира опустила глаза.
Пацан пропихивал в ее ладонь заслуженную «двушку».
Кира сцапала монетку.
– Иди, – велел пацан.
И Кира подчинилась. Пошла на негнущихся ногах, как сомнамбула. Окружающее казалось смазанным, будто рисунок на школьной доске, по которому небрежно провели тряпкой. Реальным оставался лишь таксофон, надвигающийся на нее, как кровоточащий айсберг.
Она обернулась всего однажды. Пацан запихивал монетки себе за щеку, одну за другой. И глотал. По его подбородку текли слюни. Кира запоздало вытерла рот рукавом, но вкус скверны на губах только усилился.
«Если сработает, не будет ни поцелуя, ни… Ничего!»
Она шагнула под козырек. Пластмассовые изгибы сомкнулись вокруг нее, как стенки чудовищной матки. Кира сняла трубку и поднесла к уху, словно револьвер.
Монетоприемник проглотил «двушку».
– Опять в беде, Кира? – сочувственно поинтересовался голос. – Как тебе помочь?
– Пусть этого не случится! Поломка движка, тот ублюдок на дороге, отмени это дерьмо, ясно?! – заорала Кира, раздирая связки. – Откатай назад! Пусть приедет Артем и заберет меня! Чтобы этого не было! Ты понял?!
– Я понял, Кира, – кротко ответил голос. – Этого не было.
Руль – не телефонная трубка – вырвался из рук. Въездной знак наскочил из хмари за лобовым стеклом, и Кира инстинктивно вжала педаль тормоза в пол. Едва не треснулась лбом о руль. «Камри» встала. Из колонок долбила музыка: «ВИА Гра» пели про продюсера. Часы на панели показывали 21:25. За надписью «ИЛЬИНСК ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» дремотно раскинулся город.
Кира расхохоталась. Зажала ладонью рот. Отняла руку – на пальцах ни царапины. Опустила взор – плащ как из химчистки. Она заглушила мотор, вырубила музло и издала победный клич. Снова засмеялась, уже со слезами.