Самая страшная книга 2024 - стр. 49
– Витюша? – спросила Света, заглядывая в домик. – Ты тут?
Там было тихо.
– Витюша? – повторила она. – Не надо. Пожалуйста. Мне страшно.
Тишина. Только теперь уже не морозная. Стылая. Неподвижная. Словно там, внутри, в этой темноте никто не появлялся вот уже миллиарды лет. Никогда, никогда, никогда.
– Витюша, – повторила Света, корябая ногтями деревянную раму окна.
Она понимала – умом, конечно, – что нужно залезть туда. Что, скорее всего, мальчик просто играет с ней в прятки, затаился сейчас, чтобы испугать неожиданным «бу» из темного угла. И все, что от нее требуется, – это просто залезть. А потом испугаться в нужный момент. И они с Витюшей пойдут домой пить чай.
А еще она понимала – шестым чувством, разумеется, – что лезть ни в коем случае нельзя. Просто нельзя. Потому что.
Вдруг совершенно дикая – и на этот раз уж точно безумная – мысль пришла в голову. А вдруг?..
– Я хочу купить, – просипела Света. – Купить. Его. Витюшу.
снова пропели из окна.
– Поеду! – закричала Света. – Поеду, поеду, поеду!
– Хорошо-хорошо-хорошо, – затараторили из окна. – Хорошо-хорошо-хорошо.
Больше они – она? – ничего не говорили. Лишь «хорошо-хорошо-хорошо» стучало в висках, вгрызалось в мозг, тарабанило и укачивало.
Света дрожащей рукой протянула пожухлый и измятый листок – тот, что когда-то дал ей Витюша для квартиры. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, кто забирает его, – и открыла лишь тогда, когда из пальцев вытянули липкую хрупкость.
Ничего не происходило. В окне все так же висела глубокая, плотная, стылая темнота.
– Эй?.. – хрипло спросила Света. – Я же заплатила. Где Витюша?
И тут на нее ринулась ухмыляющаяся тигриная рожа.
Витюшу вытолкнули, вышвырнули из окна спиной вперед, мальчик налетел на Свету, они вдвоем упали на землю, вымазываясь в пыли и набирая на себя ошметки травы.
Света вскочила первой, схватила племянника, дернула его вверх, поднимая на ноги и оттаскивая подальше от этого проклятого домика. Он запинался, брыкался, спотыкался и скорее волочился за ней, чем шел, – но она тащила его как можно дальше, к лавочке, чтобы никто из этой стылой темноты не дотянулся до них.
– Тетя Света… – плаксиво заныл он, когда она усадила его. – Тетя Света, ну что ты…
Света вертела мальчика, вглядываясь, пытаясь понять: изменилось ли что-то в нем, стало ли что-то другим, тот ли Витюша вернулся к ней?
Да, исчезли заеды на губах. Да, уши, кажется, стали чище. Да, ногти вроде не обгрызены и куда-то подевались лохмы заусениц. Но это такие мелочи, на которые она, возможно, раньше и не обращала внимания. Может быть, она просто считала, будучи во власти стереотипов, что у всех шестилеток заеды на губах, грязные уши и обгрызенные пальцы с заусеницами? И даже не замечала, что у ее племянника все не так?