Самая страшная книга 2024 - стр. 26

– Тять! – заорал Тишка, едва оказавшись в сенях, где по стенам висел заржавленный кузнечный инструмент. – Тятька! Ты где?!

Он прошел в горницу, все еще с трудом дыша, и увидел отца. Тот сидел сгорбившись на лавке у стены, в густых зеленых тенях. При появлении сына старик недовольно нахмурился, но, сразу поняв, что дело серьезное, подался навстречу:

– Ты чего, Тимофей?! Али гонятся за тобой?

Тишка замотал головой.

– Кажись, нет, – проговорил он. – Прежде чем сюда сигануть, я дождался, пока он подальше уедет.

– Кто?

– Царев человек. В черном весь, с собачьей башкой и метлой у седла.

– Да ну! Где? Чего хотел-то?

– На горе, у скудельни. Про оборотня выспрашивал, тять. Про людей погрызенных.

Даже в тенях было видно, как побледнел отец. Ссутулившись еще сильнее, он метнулся к окошку, осторожно высунулся наружу. Несколько долгих мгновений старик осматривал двор и тропу за забором, хищно втягивая воздух длинным носом, потом захлопнул ставни, пробормотал:

– Ворота замкнуть надо… – И пошел на улицу.

Тишка следовал за ним по пятам, скороговоркой, но в мельчайших подробностях описывая встречу с черным всадником. К тому моменту, когда тяжелый окованный медью засов опустился в пазы на створках ворот, отец знал все. Вернувшись в дом, он порылся в сундуках и выудил из-под пестрядевых сарафанов саблю дедовой работы. Неуклюже вытащил ее из черных кожаных ножен, проверил пальцем остроту клинка, одобрительно крякнул.

– Тять, – подал голос Тишка, изрядно оробевший от вида оружия, – думаешь, он нас отыщет?

– Как пить дать, – злобно сказал отец, взвешивая саблю в руке. – Я про этих черных-то слыхивал. Если уж они сюда заявились, землю станут рыть, а без добычи не уйдут. Тикать надо, вот чего.

– А как же Пелагея?

– То-то и оно! – рыкнул отец. – То-то и оно, что Пелагея! Пока сука не прочухается, никуда не денемся. А это еще дня три, ничего ведь, почитай, и не началось толком-то.

– Нынче только первая ночь полнолуния.

– Знаю! Потому и черные пожаловали – хотят, чтобы сука сама им в руки прибежала. Придется ее в цепях все время держать.

– Выть будет.

– Пущай воет. Ежели выпустим, пропадет. Черные-то только того и ждут. – Старик задумался, принялся постукивать себя пальцем по носу. – Надо бы с ней пару курей запереть, а вместо воды в кадушку вина налить. Нажрется, налакается и уснет.

Тишка покачал головой:

– Все равно выть будет. И об стены биться.

– Авось пересидим. А там соберемся и утечем, затаимся на время в Ольховке у тетки али просто где в лесу укроемся, шалашик соорудим. Не будут же черные здесь аж до следующего полнолуния ошиваться…