Самая страшная книга 2022 - стр. 7
– Леша, какой же ты глупый! Самый глупый леший в лесу!
– И вовсе я не глупый! Меня дети чаще рисуют, чем тебя!
– Ах так!
– Так!
– Получай!
– Не ссорьтесь! Цыц! Разбудите Вия!
– А его и так будить пора, чтобы он нас рассудил. Правда, кикимора?
– Правда, Леша!
– Ну, хорошо, пойду будить!
«Не надо, – думает Женя, закапываясь лицом в подушку. Наволочка пахнет потом. – Не будите его, он плохой».
– Веко застряло…
«Перестаньте!»
– Подсоби!
Женя сбрасывает одеяло, чтобы сказать маме, что хочет спать, что он уже не маленький и передача дурацкая. Но в кресле вместо мамы сидит Черт. В очках, заляпанных белой субстанцией, голый, с длинными эрегированными сосками, и ноги у него волосатые, и заканчиваются копытами, и рожки на голове.
– Твое письмо мы получили, – говорит Черт. Когтистая рука летит через комнату, разматываясь канатом.
Будильник спас Женю от растопыренных пальцев.
Через месяц после инцидента с Чертом водитель «Альтаира» Руслан окликнул Женю на проходной:
– Прыгай, подвезу.
«Жигуль» Руслан украсил иконами и георгиевской лентой, из бардачка торчала, как язык из собачьей пасти, партийная газета ЛДПР.
– Как тебе на телике? Год уже отпахал? А, пятый месяц! Я-то? Не поверишь, Жек. Столько не живут. Я пожар застал.
– Какой пожар? – спросил Женя, опасливо пристегиваясь. «Жигуль» заносило на поворотах.
– Здание наше горело, не в курсе? В декабре девяносто девятого. Тебе сколько годков? Мне поменьше было, двадцать с хером.
– А что, сильно горело?
– Человек в уголь превратился. В подвале у нас студийку оборудовали. Тогда все было иначе, камеры громадные, пленки. На коленке делали материал. Там баба такая работала – Лизка! Если тебе тридцать два, ты «Курьи ножки» застал.
– Застал, – аукнулся Женя. А в голове аукнулся гнусный голосок старикашки, так убедительно копировавшего Бабу-ягу. И где-то на задворках памяти заиграла вступительная мелодия из передачи.
– «Давайте спросим у Вия»! – пропищал Руслан, крутя баранку. – Это ж Лизка сценарии писала. Актрисуля. Умная баба, эффектная. Жопа, сиськи. Я ее возил – шишка дымилась. Сечешь?
Женя фальшиво улыбнулся.
– Мля, я б ее чпокнул, отвечаю. Но до меня слушок дошел, что у нее онко по бабской части. Рак – не триппер, не словишь. Но трахать и плакать – не мое, ни богу свечка, ни черту кочерга. И, короче, я ее бортанул. Она поняла, не дура. Едем мы с ней, она такая: «Русик, а ты в сорок шесть умрешь». И смотрит, сука, как прожигает лазером. Гля, гляди, мурашки пошли. Говорит: «Ты пьяный на машине вхерачишься». – Руслан впечатленно хмыкнул. – Вот каким пророчеством снабдила, на всю жизнь запомнил. Мне сорок шесть летом, но я умирать не собираюсь. И пьяный за руль не сажусь.