Самая страшная книга 2021 - стр. 75
Но гермафродиты такие же люди. Я не политик и не очень люблю общественные мероприятия. И хотя состою членом Интерсексуального общества Северной Америки, я никогда не принимал участия в демонстрациях. Я веду частную жизнь и оберегаю собственные раны. Это не лучший образ жизни. Но я таков, каков есть.
Самые известные гермафродиты в истории? Я? Приятно было бы так думать, но мне до этого еще далеко. Я поглощен работой и откровенничаю только с несколькими друзьями. На приемах, когда я оказываюсь рядом с бывшим послом (тоже уроженцем Детройта), мы обсуждаем с ним «Тигров». Очень немногие в Берлине посвящены в мою тайну. Я стал говорить об этом с большей готовностью, чем прежде, но тут я не всегда последователен. Иногда я сообщаю об этом случайным прохожим. А некоторые остаются в неведении навсегда.
Особенно это касается женщин, которые мне нравятся. Как только я встречаю такую и она проявляет ко мне симпатию, я тут же ретируюсь. Иногда по вечерам, приободрившись с помощью доброй «Риохи», я забываю о своих физических проблемах и позволяю себе надеяться. Прочь летит дорогой костюм и рубашка от Томаса Пинка. Неужто мои возлюбленные не будут потрясены особенностями моей физиологии?! (Под моими двубортными «доспехами» таятся другие «доспехи» – из хорошо натренированной мускулатуры.) Но от своего последнего бастиона – удобных боксеров – я не откажусь никогда. Я всегда буду извиняться и уходить. Уходить и больше никогда не звонить. Как и все мужчины.
Но меня хватает ненадолго. И я снова встаю на стартовую черту. Сегодня утром я опять встретил свою велосипедистку. На этот раз мне удалось узнать ее имя: Джулия. Джулия Кикучи. Выросла в Северной Калифорнии, окончила школу дизайна на Род-Айленд и теперь приехала в Берлин по гранту, полученному от Кюнстлерхаус. Но что гораздо важнее – она придет ко мне на свидание в пятницу вечером.
Это будет просто свидание. За ним ничего не последует. Зачем говорить ей о своих особенностях, о своем многолетнем блуждании в тумане, вдали от чужих глаз. И вдали от любви.
Одновременное оплодотворение произошло ночью 24 марта 1923 года в отдельных расположенных друг над другом спальнях после вечера, проведенного в театре. Дед, еще не догадываясь о своем скором увольнении, раскошелился на четыре билета на «Минотавра», поставленного в Семейном театре. Сначала Дездемона отказалась идти. Она не одобряла театральное искусство в целом, а особенно жанр водевиля, но в итоге, будучи не в силах противостоять греческой тематике, она натянула новые чулки, надела черное платье и пальто и вместе со всеми двинулась по скользкой дорожке к ужасному «паккарду».