Самая страшная книга 2017 (сборник) - стр. 62

– Слышите, ветер воет? – спросил он.

Белкин смотрел, как клацают, поблескивая в кровавом месиве, белоснежные зубы, как движется за ними розовый язык.

– Скоро конец. Но не ваш, любезный Александр Сергеевич. Конец доброго доктора. До чего надоел мне пьяница Михель с его подагрой и больной печенью!

Отто Францевич вонзил себе скальпель в нижнее веко и одним движением очертил круг. Глазное яблоко вывалилось ему на щеку вместе с налипшими веками. Лекарь небрежно взял его другой рукой, оборвал нерв, растер глаз между пальцами и махнул рукой, стряхивая слизь.

– Ты меня не получишь! – с огромным трудом сумел выдавить Белкин.

– Получу, – грустно сказало чудовище. Оно воткнуло лезвие в другой глаз, а потом принялось перепиливать носовые хрящи. – Ты вкусил человеческой плоти, ты убил своего друга. Теперь ты мой.

– Нет…

Неожиданно чудовище пришло в ярость.

– Ты мне не веришь! – закричало оно. – Так убедись! Смотри, теперь маски сброшены!

Оно вцепилось себе в волосы и принялось лихорадочно сдирать с головы скальп, помогая себе лезвием.

Белкин обезумел от ужаса. Уйти, убежать, уползти – подальше от существа, кромсающего собственную голову! Но даже отвернуться от кошмарного зрелища он не мог. Существо сдернуло с себя скальп и швырнуло его на снег, точно мокрую тряпку. Затем погрузило пальцы в глазницы и с неожиданной легкостью содрало верхушку черепа, обнажив пульсирующую розово-серую массу мозга.

Только тогда Белкин понял, что происходит.

Оно разоблачалось.

Лезвие скальпеля кроило одежду, полосовало плоть. А потом лекарь начал раздуваться. Обрывки рубахи, камзола, штанов и сапог сорвались с него, а вслед за тем разлетелось на куски иссеченное тело, разметав во все стороны обломки костей, и пролилось на землю багровым дождем. Брызги оросили лицо Белкина, заляпали глаза, и потому он плохо видел создание, возникшее на месте Михеля. Все, что он различил, – это высокий, мглистый силуэт, горящие желтым огнем глаза и протянутую к нему руку-лапу с длинными корявыми когтями.

Он пах кровью и хвоей.

Дух голодного ветра.

Вендиго.

Тут оцепенение, сковывавшее его, прошло. Белкин повернулся и со звериным воем ринулся в лес.

Еще никогда в жизни он так не бежал. Промерзшая земля гудела под сапогами, сосновые лапы хватали за одежду и хлестали лицо, впереди вырастали шершавые стволы, и он врезался в них, и падал, сплевывая кровь и осколки зубов, но сразу же поднимался и бежал дальше. Ноги несли его все быстрее и быстрее.

Ноги горели…

Михель говорил правду… но не было никакого Михеля… бежать, бежать, надо бежать, никакого Михеля не было, Михель встретил ЭТО в лесу тогда, много лет назад, и ОНО завладело им, и вместо Михеля стало ЭТО, почему ЭТО – у него много имен, надо бежать, оно только прикидывалось человеком, а может, и не прикидывалось, может, оно и есть человек, может, оно таится в каждом из нас, дожидаясь своего часа, и вот пробудилось, и надо бежать, бежать, бежать – это замечательно, бежать – быстрее оленя, быстрее ветра, бегущего ветра, бежать, бежать…