Самая шикарная свадьба - стр. 26
Я находилась в полном замешательстве, я не знала, что делать, и в панике набрала мамин номер:
– Ах, это ты, – томным голосом отозвалась мамаша, но тут же воскликнула: – Ты чем меня вчера накормила?! – и, перейдя на шепот, сказала: – Я со вчерашнего дня из сортира не вылезаю! Я так из-за тебя опозорилась! Ты себе представить не можешь!
– Это ириски.
– Какие еще ириски? – возмущенно спросила она.
– Ты слопала шесть ирисок, что лежали у меня на столе.
– Я не понимаю!
– Это был регулакс – слабительные ириски. Нужно принимать по полкубика на ночь, а ты шесть штук проглотила.
– Ты что, не могла меня предупредить? – разъяренно воскликнула родительница. – Нет, все-таки бабка врет, что она тебя в детстве не роняла. Пока. Некогда мне сейчас с тобой разговаривать!
– Нет! – взревела я. – У нас ЧП!
– Что за ЧП? – спросила она и перешла на шепот: – Я не одна, ты понимаешь? Давай утром обо всем поговорим, а еще лучше днем.
– Нет! Это дело не терпит отлагательства! Бабушка прочитала мою книжку, она требует, чтобы мы завтра к ней приехали, иначе утром расскажет все обо мне и Кронском Олимпиаде! Ты понимаешь, что это значит?
– Ч..! Кто! – Она не могла выговорить ни слова. – Как эта книга могла попасть к ней в руки?! – наконец выпалила она.
– Какой-то ее бывший ученик из интерната – поклонник моего творчества – принес почитать.
– Вот! Вот кто тебя читает! – обличительно закричала мамаша, будто наконец постигла, в чем таится корень мирового зла. – Одни только умственно отсталые бабушкины выпускники! Сейчас, Гришенька, уже иду, – последнюю фразу мама сказала не мне – более того, она даже прикрыла трубку ладонью, чтобы я не смогла ее расслышать, но на слух я никогда не жаловалась. – Я бы на твоем месте сделала соответствующие выводы! – прогремела она и тут же спросила совершенно спокойным голосом: – Не могу найти свой тональный крем. Дорогой, французский. Я, наверное, его у тебя забыла.
– Да ты вообще не доставала косметичку. Но как быть с бабушкой?
– Нет, она еще спрашивает! Завтра придется к ней ехать.
Значит, все же не зря я вчера терзалась сомнениями и догадками после ухода мамы. Стало быть, кожное покраснение лица моей родительницы, а также смущенно бегающие глазки вовсе не являлись признаками климакса, а суть проявление того, о чем я подозревала – у мамы снова кто-то появился. И этот «кто-то» наверняка из Фонда защиты животных, куда она так скоропалительно устроилась на работу.
Рано утром мы встретились с мамашей в метро и отправились к бабушке. Всю дорогу родительница в унисон со скрежетом колес поезда пыталась мне что-то доказать, но что именно, я расслышать не могла – лишь переходя с одной ветки московского метрополитена на другую, я улавливала отрывки ее возбужденного разговора самой с собой: