Самая-самая, всеми любимая (и на работе тоже все о’кей) - стр. 6
У меня нет нормального высшего образования, и, сколько бы я ни пялилась в программу новостей, все эти министры и Секторы Газа тут же вылетают у меня из головы. Я никогда не могу запомнить то, что прочитала в утренней газете. За исключением какого-нибудь репортажа о собаке, вытащившей другую собаку из колодца, и прочей ерунды. Такое я запоминаю на всю жизнь, хотя толку от этого – ноль.
На мои похороны придут два человека – священник и моя мама. Ну и разве что контора по трудоустройству разорится на крошечный венок. Из красных ноготков и желтых гвоздик. Если повезет. Хотя Кайса, пожалуй, тоже придет. Правда, Вильгот устроит такой ор, что уже через минуту ей придется покинуть церковь.
3
Скоро я стану настоящим экспертом по воспитанию детей. Места, где я уже побывала с Кайсой и Вильготом:
1) в бассейне для грудничков (мамаши окунают своих чад в воду);
2) в детской поликлинике (проверка веса и роста);
3) и на бис (аж два раза) – в развивающей группе «Пингвиненок» на Мариаторьет.
Мы с Кайсой сидим на кухне детского сада с пластиковыми стаканчиками безалкогольного глинтвейна (цена – три кроны за стаканчик) и ждем пробуждения Вильгота, уснувшего в своей коляске, хотя я-то в душе надеюсь, что он проспит как можно дольше, потому что, когда он кричит, разговаривать с Кайсой невозможно, а мне нужно обсудить с ней одну важную вещь. Вокруг нас ковыляют дети в сопровождении бдительных мамаш, а на диване сидит одинокий папа с чрезвычайно курчавыми волосами и листает старый номер газеты «Автонбладет».
– Ну, что, пришла в себя после Рождества? – спрашивает Кайса.
– М-да, вспомнить страшно, теперь буду планировать празднование Рождества как минимум на пять лет вперед. Больше никаких импровизаций.
– А что будешь делать на Новый год?
– Не знаю.
– Может, придешь к нам в гости? Устроим праздничный ужин. Мы с Пелле и ты с… хм, с Вильготом.
– Да, заманчивая перспектива. А главное – я уже заранее знаю, что сначала мой кавалер будет пускать слюну и балаболить за столом почем зря, а потом уснет, не дождавшись полуночи.
Я отхлебываю глинтвейн из стаканчика. Выжидающе смотрю на Кайсу. Она тоже делает глоток.
– Фу, это еще что за дрянь? Разбавленный брусничный сироп?
Она морщится и отодвигает стаканчик в сторону.
– Вы-то как попраздновали?
– Да ничего, вечером пришла мама, и, поскольку никто из нас не любит рождественскую еду, мы приготовили оленину и мусс из белого шоколада. Потом выпили потрясающего «Амароне» под всевозможные сыры, и Пелле подарил мне поездку в Санкт-Петербург на двоих, так что мы едем туда в феврале – только он и я. Мама обещала пожить это время у нас и присмотреть за Вильготом.