Самара-мама - стр. 15
– Да я и не забывал тебя, – готов побожиться Мишка.
И ведь он не врал. В самом деле, Мишка места себе не находил. Когда узнал, что родители предали Ленькиного отца, поначалу испугался, что друг отвернется от него или будет мстить. Парень он крепкий, и хотя он на полголовы ниже Мишки, кулаки у него будь здоров! Этих его кулаков вся мелюзга кураповская боялась. Особенно те, кто чем-то прогневил его. Но Ленька был человеком справедливым, и коли кому поддаст, то только за дело. Не любил тех, кто малышей или стариков обижает, кто чужое добро крадет, кто врет или друзей предает. Тут уж держись! А еще он кулацких детей не любил, особенно тех, кто кичился своим происхождением. Ох, и доставалось им от него! Но и те ему мстили. Бывало, соберутся в стаю, подкараулят пацана и с палками на него. Иногда Леньке удавалось отбиться, парнишкой-то был шустрым, проворным – выхватит палку из рук кого-нибудь из нападавших и давай отбиваться, да так поколотит обидчиков, что те потом бога благодарят, что живыми остались. Но случалось и ему быть битым. После этого домой приходил угрюмый, весь в крови. Братья старшие спрашивают, кто, мол, это тебя, говори, мы им сейчас такое устроим! Но разве Ленька скажет? Нет, не принято было жаловаться – обиженный должен был сам отомстить за себя…
Ленька с Мишкой еще бы долго болтали, если бы их разговор не оборвал чей-то зычный голос:
– Эй, шпана, а ну-ка все ко мне! Хватит балду гонять…
Это был довольно взрослый парень в фуражке-восьмиклинке, или «хулиганке», как их называли в народе, и с фиксой под золото во рту.
– Ну вот и поговорить нам этот Сыч не дал, – поморщился Мишка.
– А кто это и что ему надо? – спросил Ленька.
– Это наш старшой, – объяснил Мишка. – Не пахан, конечно, нос не дорос, а всего лишь подручник здешних паханов, за молодняк отвечает. Щас точно на какое-нибудь дело пошлет…
В этот момент из всех щелей полуразрушенного здания стали выползать какие-то тени. Это были такие же, как Мишка с Ленькой, маленькие искатели приключений, по каким-то причинам оказавшиеся на улице.
– Слышь сюда! – снова позвал тот, кого Мишка назвал Сычом. – Сейчас возьмете свои заточки с «пушками» и отправитесь на городской рынок деревенских бомбить. И чтобы без трофеев не возвращались. А то в прошлый раз порожняком пришли, и мне от Юсуфа так досталось! Ну теперь и я буду вас наказывать, коль оплошаете. Смотрите у меня! Шею намылю! – он грозно топнул ногой и, достав из-за голенища хромового сапога финку, этак многозначительно поиграл ею перед глазами пацанов.
– А Юсуф кто такой? – не преминул спросить товарища Ленька.