Сама виновата - стр. 24
Нерешительность удивительным образом сочетается в нем с упрямством. Когда руководитель, устав от его творческих метаний, прямо приказывает выполнить то и то, муж начинает юлить и уворачиваться, лишь бы только не подчиниться.
Первое время Ольга наивно думала, что раз муж с ней делится, то ее мнение ему интересно, и в большинстве ситуаций она, неплохо помнившая хозяйственное и трудовое право, понимала, как лучше поступить, и говорила об этом мужу, но он по-детски делал все наоборот, и она поняла, что ему хотелось просто поплакаться, а не получить разумный совет.
Все попытки убедить его, что он неправ, заканчивались ссорой, и постепенно Ольга перестала вникать, только утешала мужа и втихомолку сочувствовала главврачу, вынужденному терпеть не слишком умного, суетливого и нерешительного подчиненного.
– Ладно, я сама все устрою.
– Ей надо идти в поликлинику, и все, – повторил муж, и это попугайское упорство вдруг взбесило Ольгу.
Долдонит ей прописные истины, а маме боится сказать, что ничем не может помочь. В общем, понятно, потому что страшно представить, что мама с ними сделает, если они не решат проблему ее подруги. Это он с женой рассуждает про поликлинику, потому что знает, что она в конце концов все решит и казнь не состоится.
– Когда тебя просят что-то сделать, это значит надо сделать, а не обделаться! – выпалила она.
– Оля, что ты говоришь!
– То и говорю, что две вещи только ты умеешь – зассать и обосраться! – как можно более грубо постаралась крикнуть Ольга, бросила в лицо мужа записную книжку, отчего та разлетелась по всей комнате ворохом листков.
И выскочила в кухню. Руки тряслись то ли от ненависти, то ли просто от злости.
Ольга схватила с полочки сигареты, распахнула форточку и закурила, сломав о коробок штук пять спичек.
Глубоко вдохнув, она закашлялась с непривычки.
Как тяжело, когда хочешь опереться на человека, а рука соскальзывает в пустоту.
И злобно на душе, и стыдно, что не сдержалась.
Муж заглянул в кухню, только когда она докурила почти до фильтра.
– Ты уж слишком…
– Да, прости.
– Но я все понимаю.
Он обнял ее, притянул к себе, погладил по макушке.
– Я не сержусь, Олечка. Ты просто еще не пришла в себя.
– Прости меня. Я постараюсь.
Все-таки он добрый человек и любит ее. Понимает и прощает эти безобразные вспышки. Ну а что не слишком хороший специалист – пусть об этом волнуется его руководство, а Ольге и дела нет. Главное, они вместе, муж и жена, и он никогда ее не бросит, будет с нею и в горе и в радости. Он принимает ее такой, как она есть, со всеми недостатками, которых наверняка гораздо больше, чем ей кажется, и Ольга обязана сделать то же самое для него.