Салюки - стр. 49
До сих пор не понимаю, как мне удалось перекинуть ногу и коленом оттолкнуть от Васиного горла мощную стальную башку со страшной оскаленной пастью. Хорошо, что я была в плотных джинсах. Хорошо, что на моем месте не оказались мои дети. Правой рукой я все еще держала Васин поводок, левой пыталась нащупать ошейник на загривке чудовища, чтобы оттащить подальше от горла. Но ошейника не было, только складки толстой шкуры, короткая, жесткая, как стальная проволока, шерсть.
Все это продолжалось не больше минуты. Из приоткрытой двери квартиры напротив явились охранники, оттащили чудовище. Мы с Васей шмыгнули домой, я заперла дверь. Нас обоих трясло. Я обнаружила небольшую кровоточащую ранку возле хвоста. Чудовищу все-таки удалось укусить Васю в самое нежное место.
Странные соседи звонили в дверь, извинялись, предлагали прислать ветеринара. Я отказалась, промыла ранку перекисью, залила зеленкой, выпила валерианки с пустырником и дала пару успокоительных таблеток Васе в куске колбасы.
Наконец мы немного пришли в себя, я села за стол, Вася забился под стол, заснул, прижавшись к моим ногам, но и во сне поскуливал, дрожал.
– Ты видела его глаза? – вкрадчиво спросил Агапкин.
Оказывается, все это время мой очевидец преспокойно сидел на диване.
– Мне было не до его глаз. Он чуть не вцепился Васе в горло, – раздраженно ответила я и включила компьютер.
– И все-таки ты успела заглянуть ему в глаза. Что в них?
Я хотела сказать: злоба. Но это было бы неправдой. Может, тупость? Хитрость? Холод? Да, пожалуй, холод, какая-то ледяная туманность, бессмысленность взгляда. Ничего живого, никакого собственного, личностного выражения. Пустота.
– Люди сделали его таким, – произнесла я растерянно, – вывели специальную породу, машину для убийства.
– Правильно. Где тут логика и здравый смысл? Ну, что молчишь? Тебе привет от Оськи Корявого. В такие машины для убийства он превращал людей. Выводил новую породу, дрессировал, и в результате этой дрессуры живой организм становился управляемым механизмом.
– Зачем?
– А просто так. Ни зачем. Вот он, ключ к пониманию зла. Тайна в том, что нет никакой тайны. Пустота. Ничто, претендующее стать всем. Но разумному, нормальному человеку трудно с этим смириться, вот он и ковыряется в бумажках, ищет объяснений, доказательств, логики, здравого смысла, прагматических целей. Ладно, ты, я вижу, совсем сникла, загрустила. Давай вернемся к письму Еремина. Десять лет Исаак Дон Левин тщательно, самоотверженно проверял подлинность документа. И в 1956-м решился опубликовать. В журнале «Лайф», в газете «Новое русское слово» разразилась отчаянная полемика.