Саломея - стр. 13
Она закричала, и крик выбросил ее наконец из кошмара. И тогда, на грани миража и реальности, женщина успела осознать, что видит этот сон не впервые, он уже снился ей, с теми же тошнотворными подробностями, но прежде дневное сознание отказывалось фиксировать его.
«Может, поэтому… Поэтому я до сих пор оттягивала свидание? Господи, какой он был страшный и совсем, совсем мертвый, когда прижимался окровавленным лицом к стеклу!»
Она многое отдала бы за то, чтобы с кем-то поделиться своими переживаниями. Но кому можно позвонить среди ночи? Прежде она вспомнила бы о Лере, но сейчас подруга возилась с грудным ребенком, и нетрудно догадаться, какой была бы ее реакция на подобный предрассветный звонок.
«А все же это к лучшему, что я впервые запомнила кошмар! – ободряла себя Елена, отправляясь на кухню за стаканом воды. Во рту все еще стоял горький вкус пережитого страха. – Теперь понимаю, что меня останавливало, чего я так глупо боялась все эти месяцы, и ничем этот страх объяснить не могла! Даже стыдно было перед Мишей, вела себя, как невротичка! Может, рассказать ему завтра, в чем было дело?»
Но, выпив воды и окончательно успокоившись, женщина решила оставить это откровение при себе. «Не хочу, чтобы наше первое свидание ассоциировалось для Миши с кошмаром!»
Все события последних шести месяцев промелькнули у нее в памяти всего за несколько минут, пока она стояла в полутемной прихожей, прислонившись спиной к закрытой входной двери. Михаил просил ее приехать в назначенное время, сам обещал быть тогда же или чуть позже, как позволят дела. Дела задержали – Елена несколько раз нажимала на кнопку звонка, прежде чем решилась самостоятельно проникнуть в квартиру. Она вспомнила, как внимательно обозрела ее вахтерша, охранявшая вход в этот элитный, в прошлом явно ведомственный дом постройки середины восьмидесятых годов. Елену ни о чем не спросили, в ответ на сообщение, в какую квартиру она идет, лишь сдержанно кивнули. Но женщина лопатками ощущала сверлящий взгляд вахтерши, когда нажимала кнопку лифта и дожидалась его прибытия. Ее поразили чистота и размеры холла внизу и площадки девятого этажа, блеск тщательно вымытых ступеней лестницы, горшки с цветами на окнах. И особенно тишина – почти пугающая, невероятная для многоквартирного дома. «Я обязательно спрошу Мишу, отчего здесь так тихо? Ведь это мечта – жить, не слыша соседей! А может, здесь живут сплошь пенсионеры, заслуженные деятели науки или искусства? То-то на доме висит несколько памятных досок!»
Она стянула наконец отсыревший плащ и повесила его на спинку подвернувшегося стула. Сбросила туфли и, осторожно ступая по блестящему, ухоженному паркету, заглянула в комнату – единственную, со слов Михаила.