Салфур: Тайны Запретного Леса - стр. 42

– Бран, прошу тебя, прекрати собирать эту чертову траву! Нам нужно бежать обратно на поляну к ребятам. Мне страшно, – умоляюще воскликнула Ниса, пытаясь говорить в такт промозглому ветру, чтобы тот смог с легкостью унести ее тонкий голосок и, подобно праху, развеять его по запретному лесу.

Бран, не обращая внимания на ее стоны и вящие мольбы, засунул свою испачканную вязкой лесной грязью руку между пропитанными зловонным секретом внутренностями вепря, в исступлении пытаясь найти истерзанную сердечную мышцу. Он не знал, зачем ему это нужно, но дурман, царивший в его душе, словно старинный друг направлял его, увещевал и подсказывал, что это верный шаг, что ему это действительно необходимо. И вот оно, красное кровавое сердце, еще недавно бившееся и гонявшее жизнь по ныне бездыханному телу! Еще не успевшее остыть, приятное, гладкое, с исходящими от него жирными трубовидными сосудами. Он стал с силой сжимать его, словно стараясь вновь оживить растерзанного в клочья кабана.

– Бран, что ты делаешь? – с нешуточным испугом спросила Ниса, глядя на загипнотизированного, неподвижно сидящего у трупа животного товарища. – Если ты сейчас же не вернешься, клянусь, я закричу на весь этот трижды проклятый лес.

– Прости, уже иду, – отпустив гладкое сердце, юноша нехотя поднялся с колен и почувствовал, как дикое желание изучить омертвевшее тело, нерадиво брошенное на поляне чудовищными троллями, постепенно отступает, сменяясь обычным человеческим страхом и желанием скорее покинуть это забытое богом место.

Глава 6

Девин открыл глаза, когда сквозь сон услышал, что стоны Арин заметно участились, а тихие всхлипы превратилась по-настоящему в пугающую хриплость. Вместе с тем, кажется, девочка испытывала ужасную боль, потому как ее тело неистово боролось с поразившей ногу инфекцией, постоянно повышающей температуру. Парень слегка оперся руками о землю, стараясь как можно скорее выйти из сонного состояния, но глаза предательски слипались, а изо рта частенько вырывались умиротворяющие зевки. Не успел он обрести трезвый рассудок и опомниться, как услышал непривычно тихий голос Фица, сидевшего поодаль на удивление с серьезной физиономией. У него был довольно уставший вид, будто он вовсе не смыкал век и не удосужился хотя бы немного отдохнуть. Золотистые пряди, вымазанные черной грязью и вязкой запекшейся кровью, нелепо свисали со лба жирными сосульками, слипались на макушке, будто натертые отборным свиным салом.

– А ты, вижу, зря времени не терял, приняв безответственное решение прикорнуть со своей зазнобой. Тем не менее сейчас это уже не имеет никакого значения, – едко бросил Фиц, искоса глядя на Девина, старательно трущего смуглыми руками заспанные глаза. – Я не уверен, но, вероятно, наши добытчики не успеют вернуться вовремя. Сейчас уже около трех ночи, а их по-прежнему нет. Нужно готовиться к худшему.