Салага - стр. 24
Ступни Матроса уперлись в педали управления, и колеса фуры подмяли под себя первые метры дороги.
Турбаза отступила назад. Навстречу уже не шел, а мчался, лес. О лобовое стекло, оставляя мазки бесцветной холодной крови, разбивались в лепешку летучие насекомые. Но Столяру не переставало казаться, что фура едет слишком медленно. «Давай! Давай, жми!» – подстегивал он Матроса, тревожно всматриваясь вперед.
КАМАЗ с ревом подлетел к перекрестку. Напугав прочих участников движения бешеной ездой, он нагло вломился в пределы оживленной автотрассы. Через километр Борис Васильевич заметил первый названный связным ориентир – высоковольтную линию электропередач. ЛЭП пересекала дорогу под прямым углом. Рядом с нею должен быть съезд. Так и есть, слева.
– Сворачивай, – велел он Матросу.
Боец затормозил. Разогнавшийся тяжеловоз повиновался неохотно и поравнялся со съездом, сохраняя весьма опасную для предстоящего маневра скорость.
Рискуя опрокинуться, Матрос вывернул руль влево.
Панически заверещал сигнал встречной легковушки, взвизгнули тормоза, в адрес Матроса полетели мат и проклятия.
КАМАЗ пересек встречную полосу. На съезде его колесо угодило в яму, и Столяра подбросило, чуть ли не до потолка.
– Тише ты, крутой Уокер… – Фуру вторично тряхнуло, и до конца не высказанное предостережение застряло у майора на языке.
Взбрыкивая на колдобинах, большегруз преодолел открытый участок и нырнул в лес. Дорога стала еще хуже. Вдобавок мешали деревья. Они цепляли фургон за бока, скребли по крыше. Щадя машину, Матрос снизил скорость. Столяр не протестовал, потому что сейчас успех операции в большей степени зависел от прочности фуры, чем от способности его и Матроса защитить ее от угрозы извне. Майор развернул карту. Вот-вот должна была появиться деревушка, а за нею шоссе. Но «вот-вот» растянулось на добрые полчаса.
Прогромыхав по безлюдным деревенским улицам до противоположной околицы, КАМАЗ выполз на шоссе. Новая дорога по сравнению с той, по которой они только что ехали, показалась настоящим немецким автобаном. Наслаждение легкой, спокойной ездой длилось километров тридцать. Затем майор начал попеременно поглядывать то на карту, то на пейзаж за окном, и Матрос сделал вывод, что лафа скоро кончится. Действительно, они снова нудно и долго волочились по проселку. Вторая деревня. Серые некрашеные заборы, дышащие бедностью дома, ребятишки, пожирающие глазами фуру, будто не машину увидели, а африканского слона.
В центре деревни КАМАЗ догнал старика в стоптанных сапогах с подвернутыми голенищами. Он гнал с пастбища рыжую корову.