Саквояж со светлым будущим - стр. 18
Вот идет, к примеру, он, Родионов, мажорит, а навстречу ему Анька из восьмого «Б»!..
– Здрасти, – сказал тоненький голосок где-то очень близко.
– Здравствуйте, – отозвался Родионов и завертел головой, пытаясь рассмотреть здоровающегося, но не смог, тот уже нырнул за заднюю дверь и теперь там возился.
– Это Сильвестр, – проговорила секретарша Маша очень быстро. – Дмитрий Андреевич, мы с ним уже обо всем договорились, он не будет нам мешать.
– Да кто ж спорит… – пробормотал Дмитрий Андреевич, и в это время к их машине двинулась небольшая компания пацанят, тех самых, что не обращали никакого внимания на девиц, которые не обращали никакого внимания на них.
– Садись скорее, – нервно приказала невидимому Сильвестру Маша, – нам некогда, у нас еще встречи сегодня!..
– Я сажусь, – выговорил тоненький голосочек, и сзади что-то упало.
Родионов вздохнул.
– Вау! Эта чего? Эта твоя тачка, да?
– Не, пацаны, это матери его тачка, да, Вест?
– Да не, там вон еще кекс какой-то сидит!
– А че? Ксенон или нет?
– Не-а, не ксенон!
– Да че ты гонишь-то?
– Да ты сам гонишь!
– Вестик, покатай, а?
– Вау, братва, а эта че такое?!..
– Марья Петровна, это ваша тачка, да? То есть машина?
Шаляпинские басы решительно не вязались с худосочными шейками и тоненькими ручками, на которых отросли здоровые красные кулачищи, у одного в ухе была серьга, другой все ковырял в носу, в который было продето кольцо, оно, как видно, невыносимо мешало и носу, и самому красавцу, третий все заглядывал в салон, так что чуть не тыкался в родионовскую сигарету, и Родионов стекло поднял.
– Ребята, пока, – сказала Маша, – мы спешим.
– Ну, покатайте, Марья Петровна, а?
– В следующий раз, – сдержанно сказала Маша, – обязательно!
Прыгнула в салон и так рванула с места, что Родионова качнуло назад и прижало к креслу.
– Мам, как здорово, что ты приехала! – с удовольствием сказал сзади тоненький голосок. – Я тебя и не ждал!..
– Это случайно получилось, – нервно произнесла Маша, косясь на Родионова.
Неизвестно, чего она от него ожидала – то ли что он надуется и перестанет разговаривать, то ли что сию минуту пристанет к ее сыну с вопросами, типа: «Ну, как успехи, молодой человек?» и расскажет историю из собственной боевой юности. Это явственно читалось у нее на лице, и великий писатель усмехнулся.
К уху Родионова придвинулось сопение, он оглянулся и прямо перед своим носом увидел шоколадные блестящие глаза и широкий улыбающийся мальчишеский рот.
– Почему они зовут тебя Вест? – осведомился Родионов.
– У меня имя неудобное, – объяснил мальчишка охотно. – Очень длинное. Как его сократить? Непонятно как!