Саид - стр. 32
-Пацан –это его сын?
-Ты фотографии рассматриваешь? – в голосе удивление. Обычно я сначала изучаю информацию, потом уже рассматриваю картинки. Тут же- все наоборот. Лезу в досье и прикусываю губу.
-Да, сын, Константин, официально нигде не работает, ведет разгульный образ жизни, по факту является местным авторитетом, контролирует «ночных бабочек», нелегальный алкоголь. Не женат, детей нет.
-А девка?
-Какая девка? Сестра что ли?
-Малик! – рявкнул я, стискивая зубы, делаю глубокий вздох. - Девушка, которая с ним на фотографии. Кто она ему?
-Я так и знал, что ты о ней спросишь! – Малик стучит по клавиатуре, а у меня ощущение, что стучит молоточком мне по голове. Прошло чуть меньше минуты, а мне кажется -прошла вечность, прежде чем он вновь подал голос. – Мельникова Алевтина Олеговна. Тридцать два года. Окончила в Краснодаре университет по специальности программист или как их там. Сейчас дистанционно работает на Америку, берет мелкие заказы у себя в городе, ничего криминального за нею нет, кроме связи с Кашировым.
-А что с ним? – встаю со стула, иду на балкон, ищу глазами пачку сигарет. Вытаскиваю зубами сигарету, щелкаю зажигалкой. Выдыхаю дым, тру переносицу.
Я не понимаю самого себя, не понимаю, почему меня злит то, что она с кем-то встречается, с кем-то в отношениях…значит целовала действительно специально, чтобы позлить младшего Каширова. Бью кулаком по перилам, стискиваю зубы от боли, прокусываю фильтр.
-Саид? – Малик насторожен, внимательно прислушивается к моему дыханию, пытается по нему узнать, какие бродят мысли в моей голове.
-Какие у них отношения?
-Они расстались, - осторожно добавляет безопасник, на расстоянии чувствуя мою ярость. А я, действительно, бешусь. Пытаюсь вспомнить какой-нибудь контракт, но в голову лезут мысли об Але. Я в памяти перебираю наши встречи и, как маньяк, пытаюсь припомнить ее эмоции в глазах, ее дыхание у себя на губах, ее прохладу рук.
-Полгода назад. Самое интересное то, что она написала на него заявление в полицию, а потом через неделю забрала.
-По какому поводу?
-Ну…
-Не тяни!
-По факту избиения, - тихо говорит Малик, а я устремляю взгляд на море, которого не видно, только слышно.
Во мне еще нет никаких эмоций, я еще не осознаю, что Аля явилась тем самым ключиком, который подошел к заржавевшему замку темницы. Я только задерживаю дыхание, чувствуя, как этот ключик с трудом поворачивается, но вот… замок открыт, дверь уже не заперта. Я осторожно ее толкаю и смотрю в темноту. Ничего не видно, но знаю, там сидит мой самый главный зверь. То, что до этого во мне рычало, было только подобием большой собаки, страшной, но не слишком. А этот зверь…чудовище, опасное для общества, он загрызет самого близкого человека, если просто будет не в настроении. Я его не сумел в себе умертвить, я его любил, но не мог позволить ему диктовать условия моего поведения, прогибать мою жизнь под себя, потому что однажды понял, что мои дети должны жить по-другому. Именно с той минуты порадовался, что Азамат удрал от меня, понял, что нужно оторвать от себя Али. Иногда срывался, но все было на уровне детских шалостей. Последний раз отнял у человека жизнь, когда вытаскивал Амана из плена, просто не успел взять себя в руки, внезапный гнев заглушил голос рассудка. Понимал, что и без меня разберутся, но зверь вырвался на свободу, довольно урча, слыша крики, видя кровь. Потом вновь жесткий контроль, постоянное напряжение, полное игнорирование стремления к радикальным мерам по решению проблем.