Саид 3. В огне - стр. 9
– И как это всё происходит? То есть тебе же хорошо с женщиной? Каких ты предпочитаешь? Высоких, маленьких, блондинок, брюнеток? Полненьких или худышек?
Он пожимает плечами.
– Тех, с которыми можно кончить. Мне всё равно, как она выглядит. Лишь бы член на неё встал.
– Понятно, – отодвигаю тарелку с недоеденным стейком, проглатываю подступивший к горлу ком.
– Что, всё ещё плохо? – он, конечно же, не от волнения за моё здоровье интересуется. Ему просто не хочется снова тащить меня на себе, когда придёт время менять квартиру.
– Нет… Наверное, простыла немного. До завтра отлежусь.
– Учти, если придётся сваливать, а ты будешь в коматозе – я тебя брошу, – предупреждает он честно.
– Со мной всё нормально.
– Тогда я пошёл. Вечером принесу поесть.
Я наблюдаю, как громила поднимается, одной рукой убирает с дороги стул.
– До вечера, Шамиль.
Убрав со стола, залезаю на кровать с ногами и открываю книгу. Строчки уже не расплываются от слёз, но я с трудом понимаю, о чём читаю.
Сломлена. Уничтожена. Словно в огне том сожжена. Словно мне перебили позвоночник и оставили там, в том жутком, тёмном доме. И вроде как радоваться должна, что вырвалась, но не получается. Кажется, я вообще разучилась радоваться и улыбаться.
Прошло несколько месяцев после гибели Славы, а я до сих не могу собрать себя по кусочкам. Будто меня, как какую-нибудь вазу, разбили на мелкие осколки, так, что не склеить.
Я завидую Шамилю. Тому, как он может наплевать на всё вокруг и не думать о тех, кто предал, или о тех, кого предал он. Ему не больно оттого, что семья отказалась от него. Ему не больно оттого, что он натворил в прошлом. Ему вообще не больно.
ГЛАВА 4
– Можно я останусь? – руки с красным, словно кровь, маникюром легли на его плечи, и Саида передёрнуло от этого прикосновения.
– Нет.
– Почему? Я могла бы вам помочь… – прошептала девушка, склонившись к его уху.
– Я не люблю, когда кто-то стоит за моей спиной. Выходи оттуда.
Её ладони соскользнули с его плеч, прошлись по рукам с закатанными рукавами рубашки.
– У вас красивые тату…
Тату… Дура тупая. Тату у девочек на жопе, а у него шрамы. Шрамы, которые никогда не зарастут. Болью он напоминает себе, что всё ещё дышит.
– Тебя как зовут?
– Вероника, – протянула обиженно девка.
– Слушай, Вероника, у тебя какая задача? Чем ты здесь занимаешься?
– Я ваш секретарь, – вконец растерялась. Хотя, скорее, делает вид, строит из себя тупицу.
– Тогда что ты здесь делаешь? – взглянул на неё устало.
– Кофе вам принесла, – виляя задом, обтянутым атласной тканью, прошла вперёд, встала перед ним в позу, рекламируя товар лицом.