Сага. Вопреки: Том 3 - стр. 5
– Мага Квинтэссенции? Ещё одного?
– Ты только не подумай, что я сумасшедшая, но не «ещё одного». Я её будто знаю… – сошла на шёпот, – И столько в ней силы, что от пыток она изливается молниями. И вся эта энергия сбивает инфернов, уничтожает некромантию. – Эва погладила спящего ребёнка по голове и чмокнула, зависая носом над макушкой, – Но Квинтэссенция умирает от мук. А потом появляется наш с тобой сын. И он силён настолько, что Элайджа отступает. У них обоих чёрные глаза, но Винсент не демон. Он архимаг, живой, безгранично-сильный. – снова поцелуй в макушку и шёпот, – И он покоряет четыре стихии разом, Феликс, защищая свою пятую. Правда, поздно…
Сказанное наполнило комнату тишиной и множеством разрезавших пространство деталей, которые в мыслях Блэквелла вставали в одну картинку с каким-то неприятным скрежетом:
– Это невозможно, – натянуто улыбнулся он, – Оба моих сына – архимаги. Триста лет не было ни одного, а тут сразу два, и при этом они единокровные братья. Да и твоя воображаемая Квинтэссенция из сна: чтобы из неё вылетали молнии, надо хотя бы второй уровень, но ведь это почти невозможно для твоей стихии… столько сильных магов в одном кадре – перебор, да?
– Да.
– А что случилось… в конце?
Эванжелина закрыла слезящиеся глаза, чтобы собраться с силами:
– Мёртвым место среди мёртвых, – тихо сказала она, – Демоны ведь, по сути, и так мертвы, Винсент лишь поставил всё на свои места.
И это было логично и правильно, да и всё было лишь сном, но предательский комок всё равно застыл в горле Феликса, который нутром чуял: у Квинтэссенции «просто снов» быть не может. Его маленький ещё пухлощёкий Элайджа, мальчик, который улыбался ему выросшими коренными зубами, просто не вязался с образом демона, однако тот мальчик, который вёл с победным видом пса-инферна…
– Не плачь, это просто сон, который я у тебя заберу! – он гладил лицо своей любимой в попытке успокоить её.
– Ещё одна деталь. В моём сне Элайджа говорит «Я снова сделал это, хотя с твоей матерью было не так весело». – Эва всхлипнула, – Твой сын убьёт меня. Убьёт.
Глава 1
Было бы нелепо носить каблуки, служа в Мордвине, потому что напольные покрытия пестрили разнообразием от различного вида камня до всевозможных паркетов, наполированных до идеального блеска. В центральной части замка извилистых путей днём с огнём не найдёшь, интерьер и отделка воодушевляли белыми переливами, но вот в северном крыле, которое являлось старой частью древнего замка, царила атмосфера средневековья. Коридоры петляли, крутые лестницы и великое множество веерных окон, витражей с эпизодами прошлого легко могли посоревноваться в очаровании архитектурными решениями помпезного центрального Мордвина. Всё это неутомимо скрашивало путь до места назначения.