Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера - стр. 73
Соратники наблюдали за происходящим с неодобрительным любопытством. Один из молоденьких нурманчиков даже попытался протестовать. Но Сигвад, который был поставлен над нами старшим (как самый опытный из «молодых») цыкнул и пояснил:
– Если трэлей не кормить, дурень, они сдохнут. А детеныши сдохнут быстрее прочих.
Если бы не он, боюсь, пришлось бы вздуть жадного «юнгу». И черт его знает, как отнесся бы к этому ярл…
Я накладывал кашу детишкам прямо в пригоршни. Они съедали свои пайки с быстротой зверьков и тут же устремлялись за добавкой. Вернее, вставали в конец очереди. Дисциплина у них была в крови. Котел опустел за считаные минуты.
Где-то после полудня на площадь стали сползаться отяжелевшие от награбленного, еды и блуда викинги. Тяжело плюхнувшийся рядом Руад предложил мне пойти «развлечься».
Я отказался.
– И правильно, – одобрил варяг. – Лучших девок мы так и так с собой заберем. Выберешь себе парочку поядренее.
Кого-то, может, удивит, что город, где осталось не меньше трехсот свободных мужчин, не попытался дать отпор выпившим и расслабленным викингам, которые шлялись везде по двое, по трое, а то и вовсе в одиночку. В самом деле, что может быть беспомощнее человека, который пользует девку на копне сена посреди двора?
К счастью, горожане знали, что викинг – не человек. Это дикий зверь, застать которого врасплох практически невозможно. А даже если и приколоть вилами одного-другого, то его разьяренные братья отомстят так жестоко, что огонь костра покажется легкой и быстрой смертью.
Куча награбленного увеличилась раза в три.
Теперь на площади собрался почти весь хирд. Не хватало только Хрёрека и его ближников.
И вот они появились.
Судя по выражениям лиц, свободное время они потратили не на блуд, а на что-то серьезное.
По распоряжению Хрёрека, ребята развели костер, раскалили в нем какую-то штуку и прижали в столбу, на котором покачивалось средство сигнализации. Выжженный знак оказался знаменом Гостомысла.
Хрёрек дал команду, и Стюрмир заколотил по медному кругу древком копья. Звон пошел – аж уши заложило.
Это был сигнал к общему сбору народонаселения.
Первыми на площадь стянулись деды. То ли были самими главными, то ли просто знали, что их ни в плен не возьмут, ни надругаются сексуально… Словом, почти никакого риска. Разве что убьют.
Собрались кучкой, косясь на Гостомыслову «печать».
По-моему, это их немного успокоило. То есть не побеспредельничать пришли страшные северяне, а вернуть пастырю заблудших овец.
Ярл разрешил им говорить, и деды тут же попытались качать права, апеллируя в основном к авторитету четырех деревянных божков, мрачно взиравших на победителей.