Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II - стр. 46
И раздался выстрел, и пуля пробила Смиту плечо и ранила в шею. Упал Алек на землю, и тут к нему «охотники на свиней» налетели, стали его мушкетами избивать. Два пальца на руке сломали.
Попытался было убежать – нагнали и снова с ног свалили. И настала очередь погибнуть Алеку Смиту. Но случилось чудо.
Выстрелил Титахити ему прямо в рот – осечка! Еще раз выстрелил – и опять осечка!
Опешили полинезийцы, а Алек вскочил на ноги и побежал, как мог, истекая кровью.
И тут смилостивились туземцы, крикнули ему, что, мол, нравился он им всегда, и что больше его не тронут. И взяли они все вчетвером раненого и отнесли в дом к Кристиану, где заботливые вахины уложили его на циновки и стали лечить.
И Нед Янг с ними, его полинезийцы и пальцем не тронули.
И стали мужчины по-новому женщин делить. Янг переселился в дом Кристиана и вдову его, красавицу Изабеллу, вместе с детьми-сиротами пригрел. И Нэнси, вдова Джека Уильямса, тоже с ними жить стала. А прежнюю свою жену, Сюзанну, Янг полинезийцам отдал. Из-за нее и вышел у них раздор.
Однажды вечером сидел Теимуа и на флейте играл, а Сюзанна ему подпевала. И взревновал злобный Манарии, ворвался к ним и выстрелом в упор убил своего товарища. И тут же в лес скрылся.
И поклялись Титахити и Ниау отомстить подлому предателю.
И заодно с Маккоем и Куинталом, которые до сих пор в джунглях прятались, покончить. Но не знали полинезийцы, что Манарии уже мертв, а сами они – под угрозой смерти.
В зарослях встретили беглеца Манарии Куинтал с Маккоем, мушкет у него отобрали, да и недолго думая, пристрелили как бешеную собаку. А в поселке, пока Титахити с Ниау белых в зарослях караулили, решили оставшиеся женщины отомстить «охотникам на свиней» за своих погибших мужей.
И вернулись полинезийцы из леса ни с чем. И пришел их черед расплатиться за все злодеяния.
И настала ночь возмездия. Пока Титахити, ни о чем не подозревая, спал с вдовой Брауна, прокралась к ним в дом Сюзанна и зарубила тубуайца топором. А последнего, Ниау, Янг сам из мушкета застрелил.
Так погибло на острове полинезийское семя.
А вскоре и Куинтал с Маккоем в селение вернулись. И война на этом кончилась. И началась на острове новая жизнь, совсем не та, что была раньше.
И случилось это третьего октября, года тысяча семьсот девяносто третьего от Рождества Христова…
Так рассказывает о тех давних страшных днях легенда острова.
И по сей день старые питкэрнцы вспоминают о той далекой трагедии со слезами на глазах, словно это было вчера. Горе, обрушившееся на остров более двух веков назад, ужасает и сейчас.