Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II - стр. 41
Тараро и Оху убили, а не поймали и не наказали. Их убили, чтобы другим неповадно было. Чтобы раз и навсегда «повязать» полинезийцев их кровью.
Три четверти века спустя о чем-то очень похожем писал один великий русский писатель: «…подговорите четырех членов кружка укокошить пятого, под видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою кровью, как одним узлом, свяжете. Рабам вашими станут…»11.
В общем, так все и произошло. Никаких дивидендов от своей рабской преданности полинезийцы не получили. Наоборот. Тубуаец Титахити, как уже было сказано, стал рабом Айзека Мартина, а таитяне – Манарии, Теимуа и Ниау – попали в батрачество к Куинталу, Маккою и Миллзу. Начался второй период истории острова Питкэрн, «рабовладельческий».
Как и предыдущий, «первобытнообщинный», этот период продолжался недолго.
Кто бы мог предположить, что два первых кровавых убийства Тараро и Охи станут лишь робкой репетицией страшной трагедии, случившейся на острове два с половиной года спустя.
Раскол
С 1791 по 1793 годы внешне все выглядело вполне благополучно. Люди все реже с тревогой вглядывались в горизонт, опасаясь появления незваных гостей. Все трудились, не покладая рук. На смену временным хижинам пришли крепкие добротные дома, делянки мятежников превратились в ухоженные усадьбы. Земля исправно плодоносила трижды в год, выпущенные свиньи и козы расплодились до невозможности, и никакого недостатка в еде островитяне не испытывали. Вслед за Четвергом Октябрем родились Мэттью Куинтал Младший, Дэниел Маккой, Элизабет Миллз, а также второй ребенок в семье Кристиана – Чарльз.
Примерно в 1792 году Теваруа, жена Мэттью Куинтала, родила мужу второго ребенка, Джона. Но мальчик умер, не прожив и недели. Однако эта смерть была лишь исключением. Жизнь налаживалась.
Но чем больше процветали семьи мятежников и их вахин, тем тяжелее становилась жизнь мужчин-полинезийцев. Они с утра до ночи работали на мини-плантациях своих хозяев, и на них четверых приходилась всего одна женщина – Марева. И рожать от них она, похоже, не собиралась. Самое ужасное, что некоторые из европейцев стали считать их своей собственностью. Особенно свирепствовали, естественно, Маккой и Куинтал. Эти два закадычных приятеля, выходцы из самых низов, впервые в своей жизни почувствовали себя «помещиками» и хозяевами жизни. Они начали безмерно упиваться властью над беззащитными полинезийцами и всячески притесняли их.
История сохранила несколько примеров. Однажды Теимуа украл немного плодов ямса, а потом Манарии стащил свинью у Маккоя. В обоих случаях обоих полинезийцев жестоко высекли.