Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I - стр. 51
Позже, рассказывая об этих днях, юный Питер Хейвуд в письме к родителям20 поделился своими впечатлениями о китах: «…двое или трое из них время от времени приближались к кораблю с наветренной стороны и обдавали всех нас водой; тем самым они причиняли нам беспокойство, и, чтобы отогнать их, нам приходилось стрелять в них из мушкетов, заряженных пулями. Часто они выдерживали целых три попадания, прежде чем пошевелиться…».
Кашалот у берегов Патагонии
Накануне дня весеннего (в Южном Полушарии – осеннего) равноденствия 21 марта судно оказалось на широте Фолклендских островов и вступило в «воющие пятидесятые». Короткое лето закончилось точно по астрономическому календарю, и буквально в одночасье погода резко ухудшилась: снова похолодало (до 43,5° F или 6° С) и шквалистый ветер окреп до штормового. Танцы прекратились.
Через двое суток, 23 марта, «Баунти» оказалась перед входом в узкий восемнадцатимильный пролив Ле Мер, что разделяет крайнюю восточную оконечность Терра дель Фуэго (Огненной Земли) и остров Штатов (сегодняшнее название – Илья де лос Эстадос).
Судя по записям в судовом журнале, в тот день Блай распорядился зарезать одну из овец и приготовить ее для всего экипажа. Во всеуслышание капитан «Баунти» объявил, что эта, по его выражению, «приятная еда» призвана укрепить силы и поднять боевой дух команды перед решающим броском на юг, к Мысу Горн.
А вот что по этому поводу пишет Джеймс Моррисон, как всегда очень внимательный к вопросам корабельного питания: «Одна из овец умерла тем утром. Лейтенант Блай приказал подать ее взамен дневной порции свинины и гороха…». По словам помощника боцмана, несчастное животное весило не более пятидесяти фунтов, и мясо ее, видимо, оказалось совершенно несъедобным – большая часть «приятной еды» была выброшена матросами за борт. Запасливая команда вынуждена была довольствоваться кусками вяленой акулы, пойманной ранее («кожа да кости», замечает автор).
Впрочем, Моррисон пишет, что настроение матросов заметно улучшилось, когда по их просьбе им стали выдавать положенную порцию рома, отныне не разбавленного водой.
На какое-то время туман рассеялся, и взорам изумленной команды предстала суровая и величественная панорама заснеженных холмов Терра дель Фуэго – по одну сторону пролива, и зловещие обрывистые скалы острова Штатов – по другую. До легендарного Мыса Горн (а, следовательно, и до вожделенного Тихого Океана) оставалось не более ста миль. В хорошую погоду и при попутном ветре это расстояние судно могло преодолеть всего за сутки.
Но тогда, в конце марта, ветер был встречным. Прошла целая неделя лавирования и маневров, прежде чем сильный зюйд-вест внезапно сменился на могучий норд-ост. 31 марта он подхватил «Баунти» как щепку и быстро понес в открытый пролив Дрейка. Не успел экипаж опомниться, как буквально за несколько часов судно проскочило меридиан Мыса Горн и – вошло в Тихий Океан. Команда ликовала.