Сага о халруджи. Индиговый ученик. Книга вторая - стр. 77
– Да, Нил? – робко спросил Азиз, с трудом скрыв нотки разочарования. Видимо, кучеяр уже сделал выбор в пользу хорошего расположения супруги.
Они оба знали, что встречи утром у фонтана не будет.
– Далеко ли отсюда дом имана? – спросил Арлинг, уцепившись за вновь зародившуюся надежду.
– Кого?
– Мистика, мудреца местного. Он должен в этом районе жить. Вроде как знахарь, мой отец его еще иманом звал. У него где-то здесь дом.
– Хм, есть у нас такой чудак на улице. Правда, где его дом, не знаю, но в конце квартала находится школа. Говорят, она принадлежит ему. Тебе, наверное, туда.
– Наверное, – согласился Арлинг, понимая, что найти дорогу сам он никогда не сможет. Его передвижения были ограничены фонтаном, шум которого успокаивал и отвлекал от тревожных мыслей. И рядом был только один человек, который мог ему помочь. И хотя он ожидал услышать в ответ вопли Азизовой жены и его быстрый отказ, но, как ни странно, кучеяр согласился.
– Фариха, я буду через десять минут, чтобы ужин горячий был. Пойдем.
Кучеярка еще кричала им вслед, угрожая мужу не пустить его ночевать, но торговец куда-то свернул, и вскоре ее голос затих.
Школа действительно оказалась рядом.
– Давай, парень, дальше сам, – сказал Азиз и, похлопав его по плечу, быстро зашагал прочь. Видимо, боялся, что Регарди попросит его о чем-нибудь еще.
Арлинг не знал, сколько было времени, но, вероятно, далеко за полночь. Теперь, когда он снова остался один, мысль попросить помощи у имана уже не казалась столь трезвой и умной. Внезапно ему стало страшно. Ночная улица была богата незнакомыми звуками и странными запахами. Особенно настораживали шорохи – будто подолы чьи-то длинных одеяний волочились по дороге, собирая за собой горстки песка и пыли. Шагов слышно не было, зато вздохи и стоны мерещились со всех сторон. Сразу вспомнились сказки Нуфа о местных духах – пайриках, которые высасывали кровь у путников и бродяг. Да и пахло сейчас по-особенному. Солнце скрылось, и дневные запахи преобразились, обретя холодные, чужие нотки. Даже сады, которых на улице было много, благоухали иначе – враждебно и предупреждающе.
За массивными воротами царила тишина. Ему показалось, что он стоял на краю пропасти, которая поглотила в себя все звуки мира. Только его дыхание и пустота. Решившись, Арлинг поднял руку и постучал, удивляясь молчанию собак. Утром их лай был слышен еще издалека. Может, они отвязаны, и это не пайрики ползли по дороге, а мягко ступали когтистые лапы псов, готовых разобраться с непрошеным гостем?
Дверь открылась неожиданно, с лязгом, и Арлинг, не удержавшись, сделал шаг в сторону. И непременно упал бы в канаву, если бы чья-то рука не придержала его за рубаху.