Сага о халруджи. Индиговый ученик. Книга вторая - стр. 59

Что бы там не рассказывал Нуф, но Арлинг ничего подобного не чувствовал. Наоборот, во всем теле ощущалась необычайная бодрость вместе с теплотой и легкостью. Удивительное сочетание. Ни «Зеленая фея», ни согдарийская водка таких чувств не дарили, и Арлинг протянул кубок за добавкой. Действительно, сегодняшняя ночь была создана, чтобы ее пропить.

– Значит, у доброго хозяина родился мальчик? – Регарди неожиданно наполнили радость и забота обо всем мире.

– Точно! Назвали Сейфуллахом. Это значит «меч бога».

Меч бога… Интересно, какого? Учитывая обширный пантеон богов кучеяров, родителям неплохо было бы уточнить это. Впрочем, они и так молодцы. Сейфуллах – звучало хорошо. Арлинг задумался о значении своего имени и вдруг понял, что ничего о нем не знал. Скорее всего, это было имя какого-нибудь прославленного прадеда, иначе Канцлер вряд ли обратил бы на него внимание. Но лучше все-таки, если бы оно что-то значило.

Азиз привалился к его плечу и шумно сопел, то ли заснув, то ли заглядевшись на звезды. А эти кучеяры не такие уж и дикие, подумал Арлинг, неспешно прихлебывая из кубка. По крайней мере, они знали толк в именах. Наверное, парень вырастет вершителем справедливости и великим воином. А может, пойдет по стопам отца и станет купцом. Но с таким именем он обязательно должен совершить что-то необыкновенное. Например, сотворить чудо.

Наслаждаясь редким теплом на сердце, Регарди искренне пожелал младенцу счастья. Пусть он найдет великую любовь, которая будет рядом, а не за границей жизни и смерти.

* * *

Журавис сыграл с Арлингом злую шутку. Нуф ошибся только в одном – во времени. Регарди отлично выспался, почти самостоятельно взобрался на горбатого и приготовился к очередной тряске под раскаленным светилом, когда тело вдруг перестало слушаться, а содержимое скудного завтрака оказалось на песке и верблюжьей шее. Все произошло так быстро, что он даже не успел удивиться. Ругань юнги, возмущенный рев испачканного верблюда и крики кучеяров заглушил нарастающий звон в голове, который сменился глухим стуком. Кажется, он упал на землю, но онемевшее тело падения не почувствовало.

Оставшиеся дни путешествия Арлинг провел в обозе, плохо отличая реальность от вымысла. И хотя он винил во всем журавис, осмотревший его лекарь был уверен, что слепой драган подцепил пустынную лихорадку. Нуф, которого дядя приставил за ним ухаживать, считал, что молодого Регарди подвело слабое здоровье, и предвещал целую череду болезней, которая обычно поджидала северян в песках южного континента. По его словам, он сам переболел всеми видами лихорадок, из которых «Солнечный Ветер» – так называли пустынную лихорадку – была самой легкой.