Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами (сборник) - стр. 61

Ох, Игнат, Игнат, какой рок столкнул меня с тобой? И почему так несправедливо устроено: не ты жаждешь встреч со мной, как многие другие, а я? Жажду наперекор гордыне, объяснимой для любой красивой женщины. Я ведь знаю, что недурна и неглупа, так в чем же дело? Ни жены у тебя, ни невесты – девочка Низа не в счет, детская привязанность, не больше, – но и интереса особого в глазах твоих я не вижу…

Покинув здание ВКС (Рязань, парк Победы), я переоделась дома (Джакарта, район Танджунгприок) в тюник из дымчато-серого индшифона, сколола волосы на виске изумрудным бандо с белым пером, критически осмотрела себя в зеркале и только тогда разложила на столике документы (копии, естественно), которые мне удалось отыскать по делу «Демон». И в это время позвонил Игнат.

Выглядел он, как всегда, спокойным и уравновешенным, однако я каким-то восьмым чувством угадала, что он озабочен или встревожен.

– Заняты?

Взгляд Игната скользнул по мне, и я поняла, что выгляжу как павлин в клетке. Интересно, что он подумает? Я сижу дома разодетая и жду гостя?

– Собралась поработать с документами, – пролепетала я, злясь на себя за этот лепет.

В глазах Ромашина мигнул и погас веселый огонек.

– Это терпит?

– В общем-то, да…

– В таком случае жду вас в Мексикан-Хате. Потом объясню зачем. Полчаса хватит?

Я подумала, вернее, сделала вид, что думаю.

Настроение у меня, несмотря на растущую злость, поползло вверх, как столбик ртути в старинном термометре. Игнат был первый в моей жизни мужчина, кто, образно говоря, владел копьем Геракла, раны от острия которого залечивались прикосновением древка. Сам того не зная, отношением ко мне Игнат то причинял боль, то усмирял ее, а я не могла прямо сказать ему об этом.

В Мексикан-Хату я прибыла, успев переодеться, как и рассчитывала, через двадцать минут после разговора с Игнатом. Он ждал меня у выхода вместе с Витольдом, стажером отдела, которого называл варягом. Парню шел девятнадцатый год, и он был бы интересен, если бы не подвижность лица, отражавшего малейшие оттенки настроения. По-моему, для мужчины это недостаток.

Игнат галантно поцеловал мне руку, и мы направились к стоянке летающего транспорта, разговаривая на ходу о всяких пустяках вроде концертной программы эмоциоансамбля «Четыре стихии»; кстати, Игнат на удивление эрудирован в этой области. Он с рассеянным видом посматривал на меня искоса, а потом вдруг спросил, чем я расстроена, и я подивилась его чуткости: трудно увидеть в человеке зерно плохого настроения, если он того не хочет.

– Это необъяснимо, – коротко ответила я.