.[Сага о боли]. Из цикла «Четыре мгновения Бога» - стр. 3
Метод квантового антиэмоционального шторма оказался крайне эффективным. После непродолжительных испытаний он был фактически признан панацеей и применён в качестве популяционного лечения разумных существ в масштабах всей планеты. Его побочным эффектом, заранее известным, послужило глубокое эмоциональное обеднение землян, которые наравне с душевной болью, бредом и галлюцинациями утратили и чувство прекрасного.
Спустя десятилетия механистическими способами людям частично удалось восстановить гармонию. Эмоциям учили в школе так же, как глухих детей в XX веке учили произносить слова. Программы чувств и сложных эмоций эмулировались нейронными сетями компьютеров. Миллионы людей в мировых художественных музеях проходили особые курсы ментальной грамотности. Единственным, чего восстановить не удалось, были религии. Впрочем, никто и не пытался этого делать. Вера в бога остыла в каждом человеческом сердце. Он стал лишним звеном в картине мира, прекрасно функционирующего и без его участия. Бог стал не нужен людям, и упоминания о нём в обычной жизни можно было найти разве что на долларах, да на логотипе вкуснейшего true-органического «Рузского молока».
Глава 1. Постигая устройство Мультиверса на практике
Через 28 минут спрессованные в кубики и замороженные сердца четырёх провалились в роллер, где были маркированы по принципу игральных костей. Через 3 минуты роллер выбросил их на ледяное поле, залитое жидкой матерью. Сердца четырёх остановились:
6, 2, 5, 5.
Владимир Сорокин
Устраивать главный официальный день приёма на работу для выпускников Университета Земли только раз в шесть лет, 30 февраля, было своеобразной издёвкой академиков со ссохшейся, как урюк, префронтальной корой головного мозга. Вместе с тем все лучшие компании Галактики точно знали, где и когда можно нанять дешёвых трудоголиков.
Увешанный живыми портретами героев Сорокина главный университетский зал был сплошь заставлен маленькими столиками, к которым тянулись нескончаемые очереди выпускников. Порядок столов, за которыми заседали комиссии, определялся месячным окладом, гордо высвечивающимся на ксеноновом табло над головами именитых HR-ов6.
Один из понурых кандидатов технических наук был здесь уже не в первый раз. Всё ему было глубоко противно: и пафосная табличка за крайним правым столом с обозначением возможной зарплаты «up to> $∞7», которую Университет позволил установить дубниевому8 спонсору «Synaptic Spaceways», и далеко не меньше – холёные морды сокурсников, количество которых в очереди прямо коррелировало с суммой на табличке (исключая, конечно, крайнюю правую).