Сады Луны - стр. 29

Запахи детства.

Паран забирался всё дальше в Благородный квартал; теперь повсюду раскинулись богатые поместья. Раздолье, приобретённое вековой историей и древним золотом. Империя словно растаяла, как далёкая, прозаическая неурядица. Здесь многие семьи прослеживали свою историю на семь веков назад, к тем всадникам-кочевникам, которые впервые пришли в эти земли с востока. Огнём и мечом, как повелось от века, они покорили дальних родичей канцев, которые выстроили свои деревни на побережье. От воинственных всадников до коневодов и торговцев вином, пивом и тканями. Древняя знать клинков стала ныне знатью золота, торговых договоров, тонких полунамёков и тайных сговоров в позолоченных комнатах и освещённых масляными лампами коридорах. Паран видел себя человеком, который облачился в одеяния, замыкающие этот круг, вернулся к клинку, что положил начало его роду, сильному и жестокому, столько веков назад. За этот выбор отец его проклял.

Юноша подошёл к знакомой калитке – высокой двери на боковой стене, выходившей в переулок, который в другой части города считался бы широкой улицей. Стражника тут не было, только тонкая цепочка колокольчика, которую он и потянул дважды.

В одиночестве Паран остался ждать ответа посреди переулка.

С другой стороны звякнул засов, кто-то выругался, и дверь распахнулась на громко протестующих петлях.

Паран уставился на незнакомое лицо. Мужчина был стар, покрыт шрамами и носил многократно залатанную кольчугу, которая неровным краем обрывалась у колен. Его потхельм[2] бугрился от выправленных вмятин, но был ярко начищен.

Стражник осмотрел Парана с ног до головы серыми слезящимися глазами и проворчал:

– Гобелен-то ожил.

– Простите?

Стражник пошире раскрыл дверь.

– Постарше стал, конечно, но черты те же. Хороший художник, поймал и позу, и выражение, всё разом. Добро пожаловать домой, Ганос.

Паран провёл лошадь через узкий проём. Дорожка шла между двумя хозяйственными постройками поместья, над головой виднелся клочок неба.

– Я тебя не знаю, солдат, – сказал Паран. – Но, судя по всему, мой портрет стражникам дали хорошо рассмотреть. Он теперь у вас в казарме вместо половой тряпки?

– Что-то вроде того.

– Как тебя зовут?

– Гамет, – ответил стражник, топая вслед за лошадью, после того как закрыл и запер калитку. – Служу вашему отцу вот уж три года.

– А до того, Гамет?

– Таких вопросов не задают.

Они вышли на двор. Паран задержался, чтобы рассмотреть стражника.

– Мой отец обычно тщательно изучает прошлое людей, которых собирается взять на службу.

Гамет ухмыльнулся, продемонстрировав полный набор белых зубов.