Сады диссидентов - стр. 2
– Значит, Старина Эйб? – сказал он.
– Положите на место.
Он обиженно поглядел на Розу.
– Нам известно, миссис Циммер, что вы ярый борец за гражданские права.
Как и можно было ожидать в подобный вечер, каждое замечание попадало в точку – вольно или невольно. Вот, значит, преступление, которое партия решила вменить в вину Розе: излишнее рвение в борьбе за равноправие негров. В тридцатые годы ее назвали бы – как позже стали выражаться враги красного движения – преждевременной антифашисткой. А сейчас? Чересчур пылкой поборницей эгалитаризма.
– У меня было несколько рабов, – сказала Роза, – но я их освободила.
В лучшем случае, это был тычок в сторону Сола Иглина. Разумеется, молодой человек этого не понял.
И тут, как и ожидалось с самого начала, в разговор вступил Иглин, чтобы “управиться” с Розой.
– А где Мирьям? – спросил он.
Как будто то, что он знал, как зовут дочь Розы, каким-то образом сглаживало неловкость от непрошеного вторжения в ее жизнь. Он не был ни другом, ни врагом, хотя прежде они с Розой сотни раз ощупывали друг друга в темноте. Сейчас Иглин выступал просто вкрадчивым посредником, безучастным проводником партийной политики. Сегодня ей было явлено четкое доказательство – будто она нуждалась в таких доказательствах! Оказывается, можно приютить мужчину у себя в постели, в собственном теле, научиться играть на его нервной системе, как Падеревский на клавишах, – и ни на дюйм не сдвинуть его ум, завязший в бетоне догмы.
Или, если уж на то пошло, в бетоне полицейских будней.
Кстати сказать, ни одного, ни другого мужчину ей так и не удалось разлучить с женой.
Роза ответила, пожав плечами:
– Она сейчас в таком возрасте, что вечно где-то пропадает, а где именно – мне неизвестно.
Мирьям, чудо-ребенку, исполнилось пятнадцать. Перепрыгнув через один класс, она уже второй год училась в средней школе и практически не появлялась дома. Мирьям проводила время у друзей и в университетской столовой Куинс-колледжа, флиртуя с разными умниками, евреями и неевреями, – с мальчишками, которые еще пару лет назад чесали себе яйца и шлепали друг друга скатанными в трубочку комиксами где-нибудь на табуретах в прохладительных кафе или в вагонах надземки. С такими мальчишками, которые внезапно умолкали и даже принимались дрожать, когда оказывались рядом с Розой Циммер.
– Заигрывает с кузеном Ленни?
– Сол, одно могу сказать тебе точно: она где угодно, но только не с кузеном Ленни.
Надо сказать, именно Розин троюродный брат, Ленин Ангруш, подарил ей когда-то тот поддельный огромный центовик. Он называл себя нумизматом. Чтобы Ленни пользовался успехом у пятнадцатилетней Мирьям? Мечтать не вредно.