Садовник. Я создал вас, мои девочки, и полюбил… - стр. 19
Она сразу узнала Нату, впустила ее в дом и, предупредив «Чтоб не рисовала на стенах и дверях», отвела в чистую светлую комнату.
Была ночь, шел дождь, Ната лежала на узкой кровати в чистой постели. Рядом на столе стоял стакан с молоком. Молоко казалось голубым. Окна блестели со стороны улицы от света фонаря, по стеклам текла вода. «Я так никогда не напишу. Чтоб свет, и прозрачное стекло, и дождь, и голубое молоко, и река с ивами за палисадником.»
Она встала и в одной рубашке вышла во двор. Большой черный пес хрипло залаял, но увидев Нату, смолк и залез, звеня цепью, в будку. Босая, Ната перешла улицу, спустилась по скользкому холму к реке и вымокшая до нитки остановилась на берегу. Река, серо-черная, глянцевая, кипела под струями дождя. Ната скинула с себя рубашку и вошла в воду. Теплая. Как то голубое молоко, что давала ей перед сном Елена. И поплыла. Это была свобода. Тело, словно застоявшееся от однообразия городской искусственной жизни, обрело гибкость и силу. Никогда еще Наталия не чувствовала себя такой сильной. Сильной и свободной.
Она вышла, отжала волосы, рубашку и обнаженная, ощущая себя частью природы, возвратилась в дом. В комнате растерлась до жара сухим жестким полотенцем и очень быстро уснула. А рано утром, приняв решение, вернулась первой электричкой в город. Позвонила Банку, который всю ночь ждал ее звонка и выкурил две пачки сигарет, и сказала ему коротко: «Да».
***
МНЕ ПОЗВОЛЕНО МНОГОЕ. Существует дверь, чудесная деревянная дверь кладовки, которая переносит меня в одно мгновение из городской квартиры в мой рабочий кабинет с пишущей машинкой на даче. Это удивительное место. От возможностей у меня кружится голова.
Я слышу звонок. Это Глеб. Он пришел мне рассказать о Саше. Что ж, постараюсь не быть занудой, и, быть может, помогу ему своим молчанием. Ведь если к вам приходит человек со своими проблемами, это еще не значит, что ему нужен ваш совет. Ему скорее всего нужно ваше безмолвное понимание, широко раскрытые, полные участия и сочувствия, глаза.
– У меня есть женщина, – сказал он уже в комнате, когда мы с ним расположились в креслах, а в крошечных хрустальных рюмках сверкнуло золото коньяка. – Я почему-то поверил вам с первой минуты и мне кажется, что вы способны понять меня. Понимаете, я даже не знаю, как это случилось. Она работала у меня на кафедре лаборанткой. Красивая высокая девушка. У нее длинные светлые волосы, голубые глаза, точнее даже, синие… ярко-синие. Кожа белоснежная, полные розовые губы и аккуратный нежный нос. Мы с ней занимались любовью в лаборантской, на столе. У нее восхитительные колени, и кожа на них гладкая, упругая с каким-то сливочным блеском…