Сад надежды - стр. 8
Тем более одна. Без дедушки.
«Держи себя в руках. Ты взрослая. Ты не ребенок». Она вцепилась в перила. Посмотрела вверх… выше… еще выше… Огромный особняк принадлежал отныне ей. Чарити стояла у подножия широкой лестницы. Здесь, в тени, ощущалась приятная прохлада. В детстве она сидела на веранде, и ветер с залива проносился сквозь нижний этаж дома, как сквозь гигантский туннель. Она купалась или бродила вдоль берега, утопая ногами в раскисшем песке, потом возвращалась на веранду, ложилась на качалку и сохла на ветру. Дедушка предпочитал не заваривать чай, а подолгу настаивать его в кувшинчике на жарком солнце. Иногда Чарити залпом выпивала целый кувшин, а он делал вид, что не заметил. Дедушка легко прощал все ее проделки. По крайней мере, те, о которых знал.
Эмили Радд отступила на шаг в сторону и полезла в сумочку за ключом от парадной двери, посчитав, что дала новой хозяйке достаточно времени, чтобы собраться с духом.
Чарити невольно сравнила себя с безупречно выглядевшей Эмили. Темно-красные подошвы шпилек, подобранные в тон мелированным кончикам волос, давали понять, что эта упакованная красотка способна кого угодно разделать в зале суда, не теряя ни йоты привлекательности. А вот у Чарити футболка спереди вся в пятнах от глины, и подобные пометки украшали большую часть ее повседневной одежды. Издержки профессии, ничего не поделать.
– Ах, вот же они! – Эмили выудила ключи из сумочки и широко улыбнулась, демонстрируя идеально нанесенную помаду. Понятно, почему дедушка выбрал эту пламенную служительницу Фемиды в качестве своей душеприказчицы. Она не была назойлива, не проявляла любопытства… по крайней мере пока. Еще масса времени для допроса с пристрастием.
Эмили держалась рядом, и Чарити была благодарна ей за то, что первый шаг на долгом и трудном возвращении в дом она сделает не в одиночестве. Поддержка другого человека доставляла ей облегчение и боль одновременно. Боль – потому что она слишком много времени проводила наедине с собой, и симптомом считалось уже то, каким образом она подстраивалась к людям.
– Можно не спешить. – Эмили поправила сумочку на плече и опустила ключ в руку Чарити.
Прежде чем отпереть парадную дверь, Чарити глубоко вдохнула, чтобы снять напряжение. Ключ в ее ладони нагрелся – старомодный, с круглой петлей на одном конце и с маленьким флагом на флагштоке с другой. Она закрыла глаза и поднесла ключ к лицу. Пахнуло ржавчиной и какой-то парфюмерией – видимо, Эмили пользовалась лосьоном или дорогим антибактериальным средством. Чарити принюхалась и различила другие запахи: керосин, корица, табак… У нее перехватило дыхание, зрачки расширились. Эти запахи были привычны, как запахи шампуня и зубной пасты, которыми она пользовалась каждый день, или как аромат ее любимого эфиопского кофе. Запахи керосина или табака – старые знакомые, запахи детства. И это означало лишь одно – дедушка здесь. Здесь и сейчас, с ней. А значит, она не будет одна, когда…