Саботаж - стр. 40
– Можно задать вам вопрос личного свойства, сеньор Гасан?
– Пожалуйста, называйте меня Начо, просто Начо…
– Хорошо, благодарю вас… Итак, Начо, вы позволите?
– Разумеется.
Баярд на миг замялся. Аристократическое лицо с падающими на лоб непокорными прядями словно вдруг отуманилось.
– Как может испанец заявлять: «Это не моя война»? Как можно чувствовать себя посторонним тому, что там происходит?
Кюссен был настороже и вмешался немедля:
– Лео был в Испании, – объяснил он. – Одно время он там даже…
– Я отлично знаю, что кабальеро делал в Испании, – не дал ему договорить Фалько. – Я, как и все, читаю газеты. Знаю и восхищаюсь. А правда ли, – обратился он к Баярду, – что вы принимали участие в воздушных боях?
Тот типично французским, но чересчур размашистым движением кисти дал понять, что это сущие пустяки.
– Иногда приходилось.
– Но это же огромный риск, – поднял брови Фалько. – Очень опасное дело.
Со своих олимпийских высот Баярд одарил его снисходительным взглядом:
– Жизнь вообще опасное дело.
– Ну да, конечно… И я восхищаюсь, что вы отыскали в ней самую опасную сферу. Признаюсь вам, что всегда завидовал людям действия.
Баярд принял очередной комплимент невозмутимо, однако высокомерия в его потеплевшем взгляде стало чуть меньше.
– Бывают такие моменты в истории, когда бездействие – преступно.
– Согласен с вами и симпатизирую вашим усилиям… Однако у каждого из нас свои резоны видеть происходящее так, как видит.
– И каковы же они у вас?
Фалько положил нож и вилку на край тарелки и слегка откинулся на спинку стула. Он делал вид, что с большим трудом подбирает слова.
– Сердце мое – с Республикой. Однако насчет моих земляков иллюзий не питаю. Монархию они уже свергли, первую республику разрушили, загубят и нынешнюю… Скажу вам честно – дикие мавры Франко и наемники из Легиона страшат меня не больше, чем малограмотные уголовники, которые называют себя кто анархистами, кто коммунистами. По обе стороны фронта у меня остались могилы расстрелянных родственников и друзей.
– Вы были в Испании после переворота? – спросил Баярд.
– Нет.
– С тех пор многие ошибки удалось исправить.
– Ну, вот когда исправят все, я и переменю свое мнение… А до тех пор предпочитаю наблюдать издалека.
– Начо кое о чем умолчал, – не растерявшись, пошел импровизировать Кюссен. – Он вовлечен в испанские дела куда сильней, чем говорит.
И движением бровей укорил Фалько за ложную скромность.
– Это к делу не относится, Гупси.
– Еще как относится. Не в его привычках бахвалиться, но несколько недель назад он внес очень щедрый вклад в дело Республики.