Саблями крещенные - стр. 22

– Так вот, господа, – опустил два огромных кулака на стол князь Гяур. – Испанцы рейдируют вдоль побережья, терзая нашу оборону да изматывая солдат, которые вынуждены гоняться за ними, пытаясь успеть повсюду, где только идальго придет в голову высадить свой десант; а главное – отвлекая значительные силы французских войск и казаков от Дюнкерка.

– Я тоже так полагаю, на паруса глядя, – натужно просипел Шкипер, судорожно хватаясь за горло.

– Понятно, что дальше воевать таким образом невозможно. Поэтому мы решили напасть на эскадру и если не уничтожить ее, то, по крайней мере, на какое-то время вывести из строя.

– Прекрасная мысль. Но в том-то и дело, что у нас нет кораблей, – устало развел руками д’Орден. – Я уже говорил об этом. Здесь, у берегов Фландрии, пока что господствуют испанцы, только испанцы. На море у нас нет сил, способных противостоять им.

– Очевидно, господа поляки решили атаковать рейдеры силами своих эскадронов, – попытался шутить командир форта, поддерживая локоть раненой руки. – Мы просто не поняли их замысла.

– На флоте, господа, принято выслушивать каждого, сколь бы странными ни казались его предложения, – проворчал Шкипер. – Последуем же и мы этой мудрой традиции. Я так полагаю, глядя на паруса.

– Известно, что на Черном море у казаков никогда и не было больших военных кораблей, – пришел на помощь князю Гяуру полковник Сирко. – Что, однако, не мешает нам совершать морские походы к берегам Крыма, Дуная и даже Турции. Чтобы побеждать турецкие эскадры, нам достаточно снарядить десяток-другой многовесельных лодок.

– Именно эту тактику я и имел в виду, господа, – добавил Гяур. – Мы будем воевать так, как умеют воевать только казаки.

– Кто бы мог подумать, что князь Гяур настолько быстро сумеет стать истинным казаком? – одобрительно, хотя и не без иронии, улыбнулся Сирко.

– Вы здесь, канцлер? Я знал, что, невзирая ни на какие спешные государственные дела, вы прибудете сюда.

– Для коронного канцлера не может быть более важных государственных побуждений, чем зов короля.

– Вот они, слова, достойные князя Оссолинского!

Ослепительно белый королевский шатер возвели на возвышенности, господствовавшей между северной стеной замка графа Оржевского и излучиной реки. По привычке, королевская челядь ставила его в таком месте, словно король должен был осматривать огромное поле битвы, имея в тылу своей полевой ставки укрепленный замок.

– Князь, – обратился Владислав IV к своему секретарю. – Принесите «привилегию».

Ротмистр подошел к карете, открыл кованый сундучок и извлек оттуда небольшой пергаментный свиток.