С жизнью наедине - стр. 42
– Том Уокер, – представился мужчина. – Рад вас видеть.
– Эрнт Олбрайт.
Том пожал папе руку.
– А это Кора, моя жена.
Мама улыбнулась Тому, пожала ему руку и оглянулась:
– А это наша дочь, Лени. Ей тринадцать.
– Привет, Лени, – сказал Том. – Мой сын Мэтью говорил о тебе.
– Ой, правда? – обрадовалась Лени. (Ну чего ты лыбишься как дура.)
К Тому подошла Женева Уокер.
– Привет, Кора. Вижу, с мужем моим вы уже познакомились.
– Бывшим. – Том Уокер обнял Женеву. – Я на нее не надышусь, но жить с ней не могу.
– И без меня тоже, – усмехнулась Женева. – А мой нынешний вон там. Кэлхун Мэлви. Он меня любит куда меньше, чем Том, зато мы отлично ладим. И еще он не храпит. – Она игриво ткнула мистера Уокера в бок локтем.
– Я слышал, вы не очень-то подготовлены к здешней жизни, – сказал мистер Уокер папе. – Вам придется быстро всему научиться. Не стесняйтесь просить о помощи. Я всегда рад. Если вам что-нибудь понадобится, только скажите.
Папа поблагодарил, и Лени насторожилась. В папином голосе прозвучало раздражение, словно его оскорбили. Мама тоже это заметила и бросила на мужа встревоженный взгляд.
Пошатываясь, подошел Чокнутый Эрл в футболке с надписью «Я так долго рыбачил, что совсем зарыбался». Пьяно ухмыльнулся и, покачиваясь из стороны в сторону, пробормотал:
– Что, Большой Том, помощь Эрнту предлагаешь? Ну надо же, как благородно. Ни дать ни взять король Иоанн[27] снизошел до бедных своих рабов. Пусть тебе помогает твой дружок губернатор.
– Господи, Эрл, ну сколько можно, – покачала головой Женева. – Пошли лучше споем что-нибудь. Эрнт, вы умеете на чем-нибудь играть?
– На гитаре, – ответил папа. – Но я продал…
– Вот и отлично! – перебила Женева, схватила папу за руку и потащила прочь от Чокнутого Эрла, к Марджи-шире-баржи и собравшемуся на берегу импровизированному ансамблю.
Женева протянула папе гитару, на которой прежде играл мистер Уокер. Чокнутый Эрл, спотыкаясь, отошел к костру и снова взялся за глиняный кувшин.
Интересно, думала Лени, знает ли мама, как она привлекательна, когда вот так стоит на берегу в обтягивающих джинсах и ее светлые волосы треплет легкий ветерок? Она была совершенна, как точно пропетая нота, и красива, как орхидея, какой-то нездешней красотой.
Ага. Все она прекрасно понимала. И мистер Уокер тоже понимал.
– Что будете пить? – спросил он маму. – Может, пива?
– Пива? С удовольствием, Том, спасибо, – ответила мама, и мистер Уокер повел ее к столику с едой и ведерку, в котором охлаждались банки с пивом «Рейнир».
Рядом с мистером Уокером мама не шла, а плыла, покачивая бедрами под музыку. Она легонько дотронулась до руки Тома, он посмотрел на нее и улыбнулся.