С жизнью наедине - стр. 31
Тропа обрывалась на вершине холма у знака СТОЙ, СТРЕЛЯТЬ БУДЕМ. ВЫЖИВШИХ ДОБЬЕМ.
– Господи Иисусе, – прошептала мама. – Мы точно не заблудились?
Дорогу им преградил мужчина с ружьем и встал, широко расставив ноги. Из-под грязной бейсболки торчали каштановые кудри.
– Кто вы? Что вам нужно?
– Давай уедем, – попросила мама.
Папа высунул голову в окно машины:
– Мы к Эрлу Харлану. Я был другом Бо.
Мужчина нахмурился, потом кивнул и посторонился.
– Эрнт, может, не надо? – спросила мама. – У меня сердце не на месте.
Папа переключил передачу. Старенький автобус зафырчал и покатил вперед, подскакивая на камнях и кочках.
Они выехали на просторный грязный пятачок, там-сям торчали пучки желтеющей травы, по краям поляны стояли три дома. Или, скорее, хижины. Строили их явно из того, что оказалось под рукой, – фанеры, гофропластика, бревен. Школьный автобус без покрышек, но с занавесками на окнах утонул по ступицу в грязи. У будок рычали, лаяли и рвались с привязи тощие собаки. В железных бочках горел огонь, в небо поднимался столб черного дыма. Воняло жженой резиной.
Из хижин вышли люди в грязной одежде. Мужчины с ежиками или с длинными волосами, убранными в хвост, женщины в ковбойских шляпах. У каждого при себе ружье, а на поясе нож в ножнах.
Из бревенчатого дома с покатой крышей появился седой старик с допотопным пистолетом. Старик был тощий и жилистый, с длинной белой бородой. Он грыз зубочистку. Спустился на грязный двор, и собаки словно обезумели: принялись еще сильнее рваться с привязи, повизгивали, припадали к земле. Некоторые запрыгнули на будки и оттуда облаивали всех и вся. Старик прицелился в автобус.
Папа взялся за ручку двери.
– Не ходи! – Мама схватила его за руку.
Папа вырвался, взял бутылку виски, которую привез отцу Бо, и спрыгнул в грязь. Дверь за собой оставил открытой.
– Вы кто такие? – прокричал старик, и зубочистка запрыгала меж его губ.
– Я Энрт Олбрайт, сэр.
Старик опустил пистолет:
– Эрнт? Это вы? А я Эрл, отец Бо.
– Да, сэр, это я.
– Держите меня семеро! А это кто с вами?
Папа обернулся и махнул Лени с мамой, чтобы вышли из автобуса.
– Ничего не скажешь, хорошо придумал, – пробормотала мама и открыла дверь.
Лени вышла вслед за мамой и услышала, как чавкает под ногами грязь.
Обитатели подворья стояли и таращились на них.
Папа обнял маму и Лени:
– Это моя жена Кора и дочь Лени. Девочки, а это Эрл, отец Бо.
– Здешние зовут меня Чокнутым Эрлом, – сказал старик, пожал им руки, выхватил у отца бутылку виски и повел их в дом: – Идем, идем.
Лени с трудом заставила себя войти в тесную темную хижину. Воняло потом и плесенью. Вдоль стен тянулись ряды припасов: бутыли с водой, консервы, ящики с продуктами и пивом, стопки спальных мешков. Пространство у одной из стен целиком занимало оружие. Ножи, ружья, коробки с патронами. На вбитых в стену крюках висели старинного вида арбалеты и булавы.