С жанру по нитке. Сборник - стр. 3
* * *
Я сижу на остатках церковной стены посреди озера на маленьком кусочке земли и слушаю отца.
– Вот там стояли дома, – он проводит рукой над гладью озера, – сейчас тут «резцы» ставят, три метра воды.
– А тут, – батя вздрогнул, услышав громкую музыку, мимо проходил теплоход «Александр Пушкин», – как раз под кораблём, дом Саши Бузина и стоял, к нему ещё Орлов приезжал, стихи писал.
– А наш где был? – спрашиваю я.
– Так вот, прямо перед церквой и стоял. Только это его дом был, попа. А мы ниже жили. Бабушка твоя с детьми к его жене в тот дом и переехали после пожара. Они жили одни, без мужика, на фронте все взрослые были, а тут попросился солдатик заночевать, на сеновал и пустили, а он цигарку закурил, дом и спалил. А потом уж его, поповский дом, перевезли за озеро, я тогда в армии служил. Мужиков-то и не было, бабы одни. Так и перевозили, всё по брёвнышку… бабы.
– Да… – я задал мучивший меня вопрос, – а почему он развёлся и ушёл, приход бросил?
– Так время такое было. Мне-то тогда едва четыре года исполнилось. Не понимал я всего. Помню, что клуб там хотели сделать, в церкви. А молодёжь не пошла, помнили его, Петра-то. Тогда в алтаре ледник устроили, рыбу хранить надумали. А, видать, бог есть, гнила она там, да ещё хуже, чем на солнце. Негоже так, да кто в те времена думал-то? А в войну – я уже пастухом был: как дед мой, Никишка тоже по дощечке барабанил и коров созывал – тут, – отец показал на алтарную часть церкви, – два дизельных генератора поставили, чтобы электричество вырабатывать, да ты и сам видишь, вон они до сих пор стоят, ржавеют. А зачем? Свет в избы так и не провели, говорили, война, мол, не до того. В пятьдесят четвёртом всё и затопили. Волгобалт пустили. Так мы в Маэксу и переехали.
– А вот скажи, папа, – спросил я, – и ты и мама коммунистами были, оба в партии, а почему же тогда иконы в нашем доме висели? Нельзя же.
– Конечно, нельзя. Приходили к нам в дом из сельсовета, мама твоя председателем работала. Так я тогда ещё сказал им: «Не тобой вешаны, не тобой и сняты будут». Бабушку Лену все уважали, а мы в первую очередь, эти иконы от отца достались ей, вот из этой самой церкви.
* * *
Из села Кустово до Белозерска всего двадцать километров, по бечевнику. А вот примут ли в доме? Страшно им, это и понятно, попа дома привечать. Приняли Родионовы, спаси их Господь. Комната была маленькая, тесная даже, но ничего другого и не надо, хозяева не богато жили: деревянный дом на три окна, две печки, скотину держали.
А дальше всё пошло, как в тумане: заутреня, обедня, вечерня, всенощная… Прихожан не много, старики да старухи, молодёжь новая власть от церкви отучает, так что даже крестин и отпеваний мало, боится народ, а венчаний и вовсе нет. Вот только зачем дочка Лена привезла внучку? Понятно, зубки у неё болят, так всё равно жалко Оленьку, да и Валюшка, младшенький, учится, ему жить и жить, а ведь упрямый, не стал фамилию менять. Как бы не вышли на них, не заподозрили ли в чём родителей, чай тридцать пятый…