С. Ю. Витте - стр. 92
Верхи министерства поэтому постановили отправить делегата к новому министру и просить директора канцелярии тайного советника Мицкевича, он же и гофмейстер, принять на себя эту миссию. Через полчаса явился на Б<ольшую> Морскую Мицкевич и просил доложить о себе Сергею Юльевичу. Сразу опустел кабинет.
С. Ю. просил меня настойчиво остаться. Я не мог понять, что может означать это странное и, пожалуй, в данном случае более чем неуместное желание С. Ю.
Войдя в кабинет и увидев там постороннего человека, в то время как он надеялся на конфиденциальную беседу с новым министром, Мицкевич был не менее меня озадачен и не сразу нашелся. Витте не дожидался обращения к нему нового своего подчиненного и, не приглашая его садиться, спросил резким голосом:
– Цель вашего визита?
Мицкевича передернуло. Невежливый тон, нарушение обычных светских форм, присутствие свидетеля нанесенной ему обиды сразу дали ему понять, что ему нет места в министерстве при новом начальнике. Привыкший сдерживаться, светский человек, каким он был, Мицкевич корректным и ровным голосом отчеканил:
– Явился по поручению высших чинов министерства узнать, когда и где будет вашему превосходительству угодно принять их (назвав Витте превосходительством вместо «высокопревосходительства», какое обращение ему, как министру, полагалось, хотя он не был действительным тайным советником, Мицкевич пожелал, в свою очередь, уколоть Витте).
– Завтра в 11 часов я буду принимать в кабинете министра.
– Позволяю себе доложить вашему превосходительству просьбу бывшего министра разрешить ему остаться в министерской квартире еще 8 до 40 дней[98] до приискания частной квартиры.
Витте как будто задумался несколько секунд, затем, не отвечая на вопрос, процедил тем же резким, враждебным голосом:
– Имеете еще что-нибудь доложить?.. Нет!.. Прощайте!
Не теряя дальнейших слов, Мицкевич вышел из кабинета. Только во время сцены, разыгравшейся в моем присутствии, я понял, чем руководился Сергей Юльевич, задерживая меня в кабинете. Вся эта сцена была у него уже предрешена в момент, когда ему доложили о Мицкевиче. Витте хотелось иметь свидетеля своей мести, свидетеля независимого, не связанного обязательством служебной тайны. Мицкевич имел по своей должности гофмейстера большие связи в высших придворных кругах и не преминул их использовать во вред Витте, будучи душой всех против него интриг. Новый министр не имел мужества или не считал себя еще достаточно сильным, чтобы уволить самому долголетнего службиста, но желал заставить его уйти и избавиться от него косвенно. Мицкевич сам подал тотчас в отставку, а А. [Я.] Гюббенет в тот же день переехал в гостиницу.