С улыбкой трупа - стр. 26
Но почему даже не банда, а (если говорить научно) целая организованная преступная группировка решила за него взяться? Конечно, он порядочно проредил одну из них, но у других-то к нему какие претензии? Он только избавил их от лишней конкуренции.
Это он и собирался выяснить.
Если он проиграет – его ждет смерть. Это не так страшно. Смерти он хотел и так.
А если он победит – то его ждет, скорее всего, тоже смерть. Но зато он хорошенько покажет этим гадам, где раки зимуют. А смерть сама по себе неизбежна.
Получается, он уже прямо сейчас почти непобедим. Что бы он ни выбрал – для него результат будет один и тот же. А вот эти ублюдки будут вынуждены бороться за выживание.
Он собирался выдрать весь ползучий корень этой заразы – от того самого исполнителя до главаря, который его заказал. И может быть, даже достать тех, кто отвечал за наблюдение…
Но как выйти на них? Осведомителей у него нет, города он пока не знает. И он даже толком не знал, за что именно они собирались его замочить.
Выход один – надо заставить их действовать и этим выдать себя. Пусть беспокоятся. Пусть побегают. Пусть их кровь сосет пиявка сомнения – точно ли того убили? А вдруг он все-таки жив.
Примерно так работают, как учил его проныра Иринархов, заказные статейки против всяких политиков. Там обычно нет не то что правды, а вообще чего-то конкретного. Читателю эти статьи до лампочки, он и так знает, что там, наверху, сидят циничные и бессовестные твари. Но она как раз и не для простого читателя.
Все дело в том, что сами политики требуют, чтобы им докладывали, что о них пишут. И если резко начинают писать всякие гадости – объект встрепенется и начнет выяснять: что тут, как, почему вдруг его имя трепать начали. Начнет делать всякие вещи, поднимет шум, следы начнет заметать. И в процессе непременно на чем-то подорвется.
Разумеется, просто снова пойти в журналистику и рыскать по злачным местам под видом редакционных заданий уже не получится. Тогда они просто быстро узнают, что он остался жив, и начнут готовить вторую ликвидацию. Тут уже сработают тщательней.
Черский не сомневался, что во второй раз его тоже найдут. Нашли в Чижах – найдут и в Валунах. Его главная броня в том, что его пока никто не ищет.
Напротив, нужны слухи. Пусть они не знают точно – жив тот, в кого стреляли в Чижах, или нет, знает он, кому будет мстить, или нет. Пусть пытаются выяснить. И, выясняя, выдадут себя.
От этой мысли на душе сразу стало легко, и ноги сами понесли его дальше.
Все равно что мертвый, он отлично продумал подлянку, которую подготовил для еще живых. Прямо как в том стишке или песенке – Черский уже не помнил, откуда он взялся: