С тобой нельзя - стр. 70
Вопрос, уверена ли она, застревает в голове. Я больше его не озвучиваю. Все, что здесь происходит моя ответственность. Она не раз уже сказала да.
Наклоняюсь, скольжу языком по Аленкиным губам и просовываю ладонь ей под шею. Сталкиваемся лбами. Чувствую, как ее пальчики скользят по моей спине.
Сжимаю член в кулак, упираюсь головкой в промежность, погружаюсь на сантиметр. Давлю подушечкой пальца на клитор, совершаю несколько круговых движений.
Тесно. Она меня сжимает. Это охуительно. Толкаюсь сильнее, и меня блядь волной сносит с этого чертового адреналинового аттракциона.
— Ты...
Смотрю на нее. Красную, взъерошенную, беззащитную…
— Какого хера, Алена?
Внутри растет волна агрессии. Которую нужно не просто гасить, а подавлять на корню.
— Зачем? — перехожу на шепот. Сам слышу, как смягчаюсь.
Если честно испытываю в этот момент что-то вроде отчаяния. Мой мир по швам трещит. Я не ожидал. Не думал даже, что она целка. Это где-то за гранью моей реальности.
Слишком тихо вокруг. Мой мозг не воспринимает звуки. Совсем.
Видимо, как-то так работает шоковая терапия, потому что я на хрен забыл вообще обо всем. Мой ноющий от желания член все еще крепко сжат Алёнкой.
Взгляд хаотично бегает по ее лицу.
Исаева отворачивается. В глаза мне не смотрит, зараза. Так, блядь, не делают.
Не делают же!
— И? — стараюсь не давить голосом. Только обхватываю пальцами ее подбородок. Поворачиваю на себя. Хочу видеть ее голубые радужки.
Всматриваюсь в расширенные темные зрачки, в которых отражается мое охуевшее от случившегося лицо. Шикарно просто.
— Ты надеялась, что я не замечу, или, наоборот, хотела подчеркнуть? — склоняюсь над ней ниже. Упираюсь кончиком носа в разгоряченную щеку.
Трогаю Алёну за плечо и понимаю, что у меня ладони вспотели. Сюр какой-то.
— Нужно было предупредить. Да. — Исаева закусывает нижнюю губу, ту, что поранена. Тонкая струйка крови моментально сочится по подбородку к ложбинке грудей. — Прости, — слизывает кровь с губы кончиком языка.
Она не выглядит потрясенной. Обиженной. Она, блядь, была к этому готова, в отличие от меня. Интриганка херова.
— Сучка, — шепчу, задевая губами мочку ее раскрасневшегося уха, и совершаю медленный толчок.
Алёнка закатывает глаза. Впивается ногтями мне в плечи.
Оба перезагружаемся.
Дыхание восстанавливается. Возвращаются ощущения.
— О чем, — вхожу в нее максимально медленно, — ты, — так же медленно возвращаю бедра наверх, — только, — слизываю кровь с ее шеи, — думала?
Не могу остановиться. Это просто сильнее меня. Вот это долбаное притяжение.
Током прошибает от того, насколько она узкая. Насколько моя этой ночью.