С тенью на мосту - стр. 25
– Где ты так долго был?
– О, боже, Богдан – это ты? – на дрожащих ногах я подошел ближе, чтобы свет от керосинки осветил лицо брата. Да, это был он. – Что… что, ты здесь делаешь? Ты ужасно напугал меня, я чуть с ума не сошел от страха.
– Жду тебя. Где ты был?
– Да, ждешь? Но зачем ждешь? Почему ты не у себя, почему не спишь?
– Я захотел поговорить с братом. Ты же не против поговорить с братом? Так, где ты был? – настойчиво повторил он.
Мои зубы так громко и бешено стучали, что мне показалось, он наверняка понял, что мне страшно. «Это не мой брат», – проскочила мысль, и я задрожал еще сильнее.
– Я? Я гулял. Просто гулял.
– Ты замерз?
– Да, немного.
– Давай поговорим. Садись, – он показал рукой на место возле себя. Я кивнул, поставил керосинку на пол, и сел на стул напротив. Лицо брата от лампы осветилось снизу вверх и стало напоминать искривленную гримасу покойника.
– Как у тебя дела с овцами?
– Хорошо. Почему ты спрашиваешь?
– Твой же пес сдох. Ты так любил его, наверняка тяжелее приходится.
– Да, так тяжелее. Ты перестал ходить в школу. Почему?
– Мне никогда не нравилось ходить туда. Это все отец. Он хотел, но не я. У меня нет способностей к учебе. И я знаю, что ты хотел бы быть на моем месте.
– Да, хотел бы, не буду скрывать.
– Теперь у тебя представится такая возможность.
– С чего ты взял?
– С того, что я скоро уйду отсюда. Мне нужно будет уйти.
– Но куда ты пойдешь?
– Пока не знаю. Но уйти придется точно, я это чувствую, – фигура брата наклонилась вперед и прошептала, – во мне что-то живет.
– Что? Что в тебе живет? – тоже прошептал я, замирая от ужаса.
– Пока не знаю, но это с каждым днем становится все сильнее. Я с каждым днем умираю, а оно растет. Я старею, Иларий. Мне пятнадцать лет, но я старею. Этого же быть не может? Моя кожа обвисает и морщится. У меня растет какой-то горб. Мои ногти желтые и слоящиеся, как у старика. Скоро я уже не буду похож на себя. Понимаешь? Все это началось после твоего дня рождения. Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Богдан, прошу, послушай меня внимательно, – вскрикнул я, упав на колени перед ним и обхватив его ледяные, шершавые руки. – Нам всем нужно уехать отсюда. Мы все в опасности. Это я виноват во всем. Я пригласил одного старика в наш дом. Я просто хотел научиться читать! Я не хотел никому зла. Прости меня. Я разговаривал с Бахменом, он сказал, что мы что-нибудь придумаем. Мы найдем способ изгнать его из нашего дома. Я подумал, что можно позвать священника.
– Хи-хи-хи…
Я поднял голову: брат скорчил гримасу, похожую на улыбку, и выставил желтые зубы. Его смех стал еще громче, и он уже хохотал, как каркающий ворон.