S-T-I-K-S. Ночь грядущая - стр. 103
Пары разложившегося бензина на Фила все-таки подействовали, и смысл сказанных ему слов неуловимо ускользал.
– Я не понял. Чего ты хочешь?
– Не вкуриваешь, муфлон? Или понты готовишь? – продолжал яриться чудик.
Фил уже был готов сознаться, что если он и вкуривает, то не до конца, но в этот момент к ним подошел Буран с полной канистрой в руках.
– О! Гости у нас? Ну, здорово! – поприветствовал чудика Буран, не подозревая о его скверном характере.
– Ты у него валетом ходишь, впрячься решил? – нахмурил брови чудик.
– Это он о чем? – поинтересовался Буран у Фила.
Наемник пожал плечами.
– Не знаю. Мне бы понять, на каком языке он разговаривает.
– Э, козлы безрогие! Будите бабушку лохматить – сейчас шмальну, и зажмуритесь! – Чудик начал заметно нервничать.
Буран, не обращая ни малейшего внимания на психически неуравновешенное состояние чудика, подошел к нему ближе и пригляделся к гранатомету на его плече.
–Дурилка, ты, во-первых, свое ружьишко на боевой взвод не поставил. А во-вторых, у тебя там термобарический заряд. Выстрелишь – и кранты всему живому в радиусе ста метров. А у меня еще и канистра с собой. Заполыхаем все, как свечки.
Пока чудик со смятением осматривал трубу гранатомета, Буран скинул с плеча штуцер и направил его ствол чудику прямо в лоб, Фил тоже достал свой пистолет.
– Ставь трубу на землю, снимай с себя броню, выворачивай карманы! – скомандовал Буран.
Тот бросил гранатомет, скинул шлем, а потом сел и разрыдался. Когда Фил и Буран смогли чудика успокоить, он поведал им историю, полную грусти и печали. Чудика звали Гавриком, и он обитал в Улье уже больше года. Как и все новички, он прошел через сумасшествие первых недель, потом прибился к компании трейсеров и осел в одном стабе. Душевного спокойствия Гаврику это не принесло, наоборот, он все больше и больше приходил в уныние от грубости и жестокости, происходившей вокруг. В своем мире Гаврик был актером небольшого театра, и стоит ли говорить, что психика у него была наинежнейшая? А тут – Улей, со своими суровыми законами. Гаврик впадал то в апатию, то в депрессию, пока совершенно случайно не нашел для себя землю обетованную – старую заброшенную шахту в ущелье меж двух холмов. Место оказалось глухим, вдали от часто обновляемых кластеров и зараженных. Гаврик там поселился в полном одиночестве, постепенно обставив свой быт в стиле прованс, попивая каждый вечер кофе с круассанами и позволяя себе по выходным мечтания и бутылочку красного полусладкого. За споранами он ходил в обновляющуюся деревеньку, где с помощью ловушек и капканов добывал низших споровиков и потрошил их, рыдая над каждым зараженным.