S-T-I-K-S. Изолированный стаб - стр. 12

Сказал и умер. Скотина! В Стиксе с суевериями всё очень плохо, и с тех пор повелось, что я Добрая Милая Крёстная, и сокращать моё наименование не собираются, и у всех остальных два слова в имени. За мой дар боятся. Даже Батюшка Айболит, крестом и огнём выжигающий мракобесие, сделал для моего случая исключение.

Ха-ха! Вот уж наивный чукотский старикашка. Можно подумать, от того, что два слова в имени, что-то поменялось. Вот, например, Зойка Свинюка.

Человек случайно зашёл в продуктовый ларёк, в железный вагончик с маленькими окошками и убогой надписью. Так её сюда вместе с вагоном и кинуло.

Если вы думаете, что главное, чтобы пережить осаду заражённых, нужна еда и вода, таки да, а ещё главное, чтобы был туалет. Вот так мы её и нашли на третьей неделе – по запаху. Всё это время заражённые стучали в стены и крышу ларька. Практически уже разодрали. Но мы успели. Три недели в железной будке, на солнце. Ё-моё…

Зойка Свинюка – она, конечно, была против, но имя прижилось.

Ядвига Сороконожка, Гость из Будущего, Эль-Маринель Ушастая – хорошие имена? Подробностей-то старикашка не уточнил.

Ещё Батюшка Айболит – в церквушке он своей прилетел вместе со старушками. В наших изолированных кластерах со временем перерождения большая беда. Люди в заражённых превращаются минут за десять-пятнадцать. Есть кластеры, с которых так и не получилось ни одного иммунного вытащить, потому что просто не успевали. Пока добежишь, новичков уже в клочья порвали.

Так вот, когда старушки обернулись и собачонку церковную есть начали, он животное спас. Псине старушки ногу почти отъели. Батюшка собаку отнял, старушек раскидал, так на руках с собакой и бегал. Когда мы подоспели, он ещё и паре мертвяков, пришедших с соседних кластеров, ввалить успел. Вот так – Батюшка Айболит.

В бою мы друг друга коротко называем. На проповеди так и сказал:

– В бою можно. Вместо Эль-Маринель Ушастая – просто Ушастая, вместо Зойка Свинюка – Свинюка. Меня можно вместо Батюшки Айболит называть Батюшка.

Что-то намудрил, конечно, святой отец, а моё имя сокращать нельзя!

Ух, попадись мне этот гадкий старикашка в другой жизни!

Есть ещё двое, о которых нужно рассказать отдельно. Настя Лёня – близнецы. Собственно, они никакие не близнецы, и не Настя и Лёня. Они муж и жена, и у них ребёнок. Ребёнок, с которым мне до сих пор не удалось договориться не перерождаться. Небезнадёжный ребёнок, он начинает меня слышать и почти соглашается не перерождаться, но потом замыкается в себе, и опять никак. Каждый день вижу и спрашиваю, готов ли он к разговору. Но нет, пока не могу уговорить. Настя и Лёня мечтают о подстраховке – мечтают о белой жемчужине.